|
Когда мы сели за столик, он посмотрел на девушку долгим, оценивающим взглядом, и в его глазах я прочел удивление и восхищение. - Синьора! Синьора, какое счастье, чем могу служить вам? Она сняла солнцезащитные очки, и в отсвете красного абажура настольной лампы ее глаза засверкали, как красные рубины. - Заказывайте вы, - обратилась она ко мне. - Что здесь самое вкусное? - Ризотто. Это классическое блюдо Милана, и нигде его не готовят лучше, чем у Пьеро. - Значит, ризотто, - улыбнувшись Пьеро, сказала она. - И котолетте а-ля миланезе. Она кивнула. - И бутылочку сасселлы? - Хорошо. Когда Пьеро ушел на кухню, она открыла сумочку и протянула мне портсигар. Я взял сигарету, первую за два последних дня, дал прикурить ей, закурил сам - все это было похоже на сон. Сам себе я казался мыльным пузырем, который тут же лопнет, стоит только слегка его задеть. - Вы, наверное, думаете обо мне черт знает что? - спросила она, глядя мне в глаза. - Нет. Я просто не могу поверить своему счастью. Она улыбнулась: - Вы, наверное, подумали, что я шизофреничка? - Ничего подобного я не думаю. Мне кажется, что вы действовали импульсивно, а теперь боитесь, как бы вам не пришлось раскаиваться. - Нет. Что случилось, то случилось. Не в моем характере убегать или устраивать сцены. - Устраивать сцены, - машинально повторил я. - Мы оба позволили себе некоторую несдержанность. Но, мне кажется, жизнь была бы гораздо привлекательнее, если бы мы шли навстречу своим желаниям, а не сдерживали своих чувств. - Вы действительно так думаете? - Да. - Хорошо. Тогда я буду следовать своим желанием. Как вас зовут? Я обрадовался, что надел сегодня чистую рубашку и побрился, поскольку далеко не каждое утро я утомлял себя бритьем. - Дэвид Чизхольм, а ваше? - Лаура Фанчини. - Я думал, что у вас американское имя, а Фанчини - знаменитая итальянская фамилия. - Я - американка, мой муж - итальянец. Я посмотрел на нее в упор: - Итальянец или был итальянцем? - Это имеет значение? - Для меня - да. - Ни то ни другое. Вернулся Пьеро и поставил на стол два бокала “кампари” и бутылку минеральной воды. - Ризотто будет готово через пять минут, а пока выпейте “кампарио, доставьте мне удовольствие, синьора, я угощаю. Я положил руку на его кулак и слегка подтолкнул. - Пьеро, у вас, наверное, много дел, - многозначительно сказал я. Он понял мой намек и с улыбкой вернулся за стойку. - Что вы имеете в виду - “ни то ни другое”? Он жив или мертв? - Всего понемногу: он попал в аварию и не может ни говорить, ни двигаться, но пока жив. Вот уже четыре года. - Извините меня. Это печально. - Да уж, для меня так даже слишком. - Она налила в бокал немного минеральной воды. - Если бы я знал, то не посмел бы вас поцеловать, - неловко извинился я. |
