– Фу, черт! – сплюнул Джонсон. – Даже глядеть тошно. Нет уж, рыбьей жизни не позавидуешь.

– Таков закон, – возразил Маклеод; он стоял, опершись острыми локтями на леерное ограждение. – Сильные всегда слабых жрут. И нечего тут нюни распускать. Таков закон, говорю. Значит, надо быть сильными – и точка.

На палубе показался Мэсон с подзорной трубой в руке, лицо его порозовело от волнения.

– Вы видите землю, мистер Парсел? – спросил он дрогнувшим голосом.

– Нет еще, капитан.

Воцарилось молчание. Мэсон скорчил разочарованную, какую‑то ребяческую гримасу.

– Что за гадость эти птицы, – сердито буркнул он, указывая на палубу, покрытую белым пометом.

– Зато, говорят, их яйца не хуже куриных, – возразил Пар сел.

Мэсон зашагал к носу, не пригласив помощника следовать за собой. В эту минуту косяк сардин свернул в сторону, и ласточки устремились за ним в погоню, прочь от «Блоссома». Парсел велел матросам вымыть палубу. Ему пришлось дважды повторить приказание, прежде чем они взялись за швабры.

Когда работа была сделана, Парсел прошел на нос корабля. Мэсон не отрываясь смотрел в подзорную трубу. Побагровевшее лицо его застыло, мускулы шеи напружились, он не шевелился. Через минуту он опустил трубу, резко выпрямился, зажмурил правый глаз, приоткрыл его и снова зажмурил. Потом начал осторожно массировать веко кончиками пальцев.

– Я слишком долго смотрел в трубу. Даже в глазах зарябило. Хотите поглядеть, мистер Парсел?

Парсел приложил трубу к глазу и начал налаживать ее по своим глазам. В его воображении рисовался остров, похожий на Таити: гористая земля, отделенная от океана защитным кольцом подводных рифов, мирная лагуна, прибрежная равнина. Но действительность оказалась совсем иной. Остров вставал из океана черным гребнистым утесом, он возвышался над водой на целую тысячу футов, и о подножие его бились огромные волны, увенчанные белым гребешком пены.

Парсел протянул подзорную трубу Мэсону и проговорил, не глядя на него:

– Это просто утес и к тому же не особенно гостеприимный.

– Таким ему и требуется быть, – ответил Мэсон добродушным тоном, какого Парсел еще не знал за ним.

Капитан снова навел трубу на остров и продолжал с несвойственным ему оживлением:

– Да, мистер Парсел, возможно, вам это покажется странным, но я лично был бы весьма разочарован, если бы остров оказался более доступным для высадки, чем утверждает Джексон.

– Но ведь нам тоже предстоит высадиться, – заметил Парсел.

Мэсон выпрямился во весь рост, опустил руку с подзорной трубой и вдруг без всякой видимой причины расхохотался. Парсел невольно отметил про себя, что капитан смеется впервые после смерти Джимми.

– Высадимся, мистер Парсел, – весело возразил он. – Мы‑то высадимся, если даже на берег надо будет подыматься с помощью канатов.

– И он добавил: – Надеюсь и очень надеюсь, что берег крутой по всей окружности острова. Мы не можем позволить себе роскошь принимать гостей! – добавил он все с тем же необычным для него возбуждением. – Любой визит для нас будет гибельным! Да, черт возьми! У человека всего одна шея и одна голова! Мы и мечтать о такой удаче не могли, мистер Парсел. Да это же природная крепость. Никто не явится к нам и не сунет носа в наши домашние дела, уж поверьте мне! Нет и нет! Любопытствующих не найдется! Мы будем у себя дома! Этот островок хоть и невелик, зато настоящее чудо! Если только там окажется достаточно земли, чтобы разводить наш яме, и достаточно воды, чтобы утолять жажду, нам весь мир нипочем!

Он повернулся, оперся о леерное ограждение, широко расставив руки и охватив пальцами канат, и стал следить за морскими ласточками, продолжавшими свою охоту в кабельтове от судна.