— Петь я и сам люблю, а кашель, кашель это ничего. Я тоже не без греха, иной раз такая икота нападает. Особенно неприятно, когда во время литургии. И воды глотнуть нельзя и сдерживаться никаких сил нет, — доверительно сообщил Филарет. — Как думаешь, бесы это меня мутят?

— Да не, — авторитетно сказал истопник, — желудочно-кишечный тракт это.

— Все шутишь, — весело спросил настоятель, — а я не обижаюсь.

— Правильно не обижаешься, на обиженных воду возят…

— …или уголь, — добавил настоятель.

— «Все шутишь», — передразнил его истопник и вдруг спохватился, — некогда мне с тобой тут, пора мне.

Отец Анатолий встал и направился к двери, ведущей во двор.

— И я с тобой, — попросился Филарет, — будем как нитка с иголкой — куда ты, туда и я. Вместе будем подвязываться.

— И в клозет со мной пойдешь? — спросил истопник.

Филарет засмеялся:

— Ну, если надо, могу и в клозет.

— Нет уж, увольте, там я как-нибудь сам справлюсь, — ответил истопник и вышел из котельной.

— Ты бы хоть умылся, — крикнул ему вслед настоятель, — а то всю братию мне распугаешь…

Небольшой корабль стоял возле пристани острова Холодный. Из его трубы валил дым, корабль готовился отплыть на материк. На самой пристани уже никого не было, последние пассажиры, в основном паломники, приезжавшие в монастырь, поднимались по трапу на борт.

Вдруг на косогоре появился отец Анатолий, он бежал вниз к пристани. На этот раз лицо его не было вымазано в угольной пыли. Столпившиеся на палубе корабля люди удивленно наблюдали за приближающимся старцем. Он вихрем пронесся мимо вахтенного матроса, который при входе на трап проверял наличие у пассажиров билетов и, поднявшись на корабль, быстро нашел на нижней палубе ту самую женщину, которая посетила его в этот же день с больным ребенком. Истопник схватил женщину за руку и потащил к трапу, женщина слабо сопротивлялась, одной рукой прижимая к себе мальчика, и только тихо просила:

— Не надо, пожалуйста, не надо.

Но истопник был непреклонен, он силой стащил женщину на пристань и тут же отдал приказ вахтенному матросу:

— Отшвартовывай!

Матрос повиновался, словно приказ был отдан капитаном судна. Он взошел на корабль, втащил трап и принялся выбирать швартовые концы. Через минуту пароход медленно отчалил от причала.

Во время отшвартовки корабля на глазах у всех пассажиров происходила следующая сцена между истопником и женщиной с ребенком.

— Ты что же это делаешь!? — кричал на женщину истопник, — Себя не жалко, так хоть дите пожалей! Калекой же будет…

— Не могу, я остаться, меня с работы выгонят. И так еле отпустили.

— Любишь свою работу?! — продолжал кричать старец.

— Люблю, очень люблю… — отвечала женщина.

— А кого больше любишь, сына или работу?!

Женщина ничего не ответила, только слезы потекли у нее из глаз.

Мальчик, который все это время находился на руках у матери и испуганно смотрел на кричащего истопника, тихо сказал:

— Не плачь, мама.

— Мы проект сдаем… Пол Кабэ на работе ночуют. А я тут на два дня застряла, — сквозь слезы сказала женщина.

— Никто у вас там не работает, трубу у вас с кипятком прорвало, всех на три дня за свой счет домой отправили, — сообщил истопник, — только меня зря на грех наводишь.

— Этого не может быть, зачем вы врете? У нас все трубы прошлым летом меняли, — обиженно сказала женщина.