– Спасибо. Она кивнула.

– Пей.

– Но почему...?

– Почему пить? Потому что...

– Нет. Почему... это? – Он указал на цепь.

– А так... – она качнула головой, но избегала смотреть ему в глаза. – Тебе можно верить.

– Так внезапно?

– Ты хочешь, чтобы я надела ее обратно? Нет? Нет! Успокойся и пей.

Они отпили из своих бутылок. Мягкий напиток согрел ему пищевод и теплом собрался в желудке.

– Ты принес мне состояние, – сказала Бет.

– Ну, что-то, наверно...

– Это очень плохо.

– Что плохо?

Она сделала туманный жест.

– Все. – Она надолго присосалась к бутылке водки. – Но это... традиция.

Мейнард отпил и сказал:

– Знаешь что? Эта ваша традиция мне как гвоздь в стуле. Бет рассмеялась.

– Что же, может быть...

– Знаешь, – осторожно произнес Мейнард, стараясь не испортить ей настроение. – Мое предложение все еще остается в силе.

– Какое пр...? – Бет поняла. – Нет. Слишком поздно.

– Почему?

Бет качнула головой, отбрасывая эту мысль, и поставила свою бутылку на пол.

– Пошли.

– Куда?

– Пошли. Я тебе сказала: есть еще дело.

Она взяла его за руку и повела на берег, где вымыла его с необычайной нежностью, – по крайней мере, так ему показалось.

Затем они пошли вверх по берегу, но где-то на полпути, в кустах она остановилась и, сказав: “Здесь”, – бросилась на песок. Она притянула его к себе, прижала свой рот к его рту... и понеслась во весь опор вперед, подхлестываемая дикой страстью. Затем, тяжело дыша, она коснулась его лица и сказала мягко:

– Ты был добр ко мне.

В ее словах не прозвучало ничего такого, что могло бы его огорчить, но было нечто в ее голосе, что заставило его сердце учащенно забиться в предчувствии конца.

Они шли по темным тропинкам, ориентируясь на шум пирушки, сконцентрировавшейся теперь в одном месте. Подойдя к краю поляны. Бет задержалась и осторожно вгляделась во тьму, как если бы ожидала засаду.

– Что тебя беспокоит? – спросил Мейнард.

Бет поднесла палец к губам – “ш-ш-ш”.

Она бросилась бегом через поляну, и Мейнард, последовав за ней, заметил пустое жилище педиков.

Подойдя к поляне, где жили проститутки, Бет снова задержалась перед тем, как ее пересечь.

Они молча продолжали свой путь. Внезапно из кустов выскочил мужчина огромного роста и преградил им путь. Он взревел, пьяный в дым, и, не удержавшись на ногах, повалился на куст. С трудом поднявшись, он злобно взмахнул тесаком.

– Стой! – заорал он.

– Стой сам, Ролло, – сказала Бет, – если можешь. – Она, казалось, не была ни испугана, ни встревожена, но готова к неприятностям.

Верзила качнулся в скосил на них глаза.

– Сколько бы вас здесь ни было, выпейте со мной стакан, иначе вам придется иметь дело с моим клинком! – Он замахнулся на них тесаком.

– Дай нам пройти, Ролло.

– Вы не пройдете, пока не выпьете за мое здоровье! – Потянувшись, он достал из-за куста ящик с бутылками. Отбив горлышко одной из бутылок, он протянул ее Мейнарду.

– Пей. Мое здоровье.

– Нет, спасибо.

Взревев, Ролло бросился на Мейнарда. Мейнард шагнул в сторону, и, когда Ролло пролетел мимо, ударил его в почки. Ролло упал на колени.