|
– Не говори ерунды! – вскипел я и тут же устыдился. – Я прошу тебя. Ведь ты обещала? Всего на одну ночь. – Тогда поклянись, что вернешь! Тебе я пока еще верю, Джон. Тебе, Робу и старому Мерфи. Я поклялся и получил фигурку. Все, свободные от вахты, уже укладывались в гамаки, забрался в свой и я. Сжав волшебный предмет в руке, я задумался: чего сейчас я хочу сильнее всего? Выходило, что я и сам не знал этого. – Да нет же! – вкрадчивый голос Прозрачного раздался будто у меня в голове. – Ты знаешь, чего хочешь: чтобы я рассказал тебе, зачем ты здесь. – И зачем же? Было темно, отовсюду раздавалось похрапывание матросов, и я снова не знал: во сне пришел ко мне Прозрачный, или наяву. Я даже не видел его. – Ты здесь, чтобы встретиться с Френсисом Дрейком. Встретиться и передать ему дельфина. Поверь, если ты этого не сделаешь, он никогда не совершит кругосветного плавания. И много чего еще не совершит… Дрейк станет пиратом, жестоким, но не слишком удачливым – только и всего! Трудно представить, какими бедами для Британии это обернется. Всего один человек… Но есть, Джон, особенные люди. Люди, выбранные для особой роли. – Кто же их выбирает? И кто выбрал меня, чтобы передать дельфина Дрейку? Я даже не знаю, как это сделать! – Найди способ. Говорят, что от человека никогда не требуется того, чего он не может совершить. Каждый получает ношу себе по силам. Но иногда эта ноша так тяжела, и так важна для всего человечества, что даже сильному человеку надо помочь… Тогда он получает предмет. И все меняется! Испания должна уступить моря Британии, и первым дорогу проложит Френсис Дрейк! Иначе… – Но разве может быть иначе? – я немного не понимал. – Мерфи служил у Дрейка юнгой во время битвы с испанской Армадой. Если Дрейк не получит дельфина, то не станет флотоводцем! И где тогда служил Мерфи? – Может быть, мы это знаем, – в голосе Прозрачного послышалась печаль. – Но тебе это знать совершенно ни к чему. Поверь, Джон: ты должен передать дельфина Дрейку. История твоей родины – в твоих руках. И если сейчас на ваших островах не все ладно, то ведь могло быть хуже… Куда хуже, Джон. Так хуже, что и ты, и многие многие другие могли вовсе никогда не родиться. Не только в Британии, а по всему миру. Хотя даже не это самое главное… Но ты уже спишь. Что ж, все, что ты должен знать, ты уже знаешь. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Дельфин и порох Когда я проснулся, дельфина у меня в руке не было. Испугавшись, что фигурка похищена, я побежал искать Кристин и нашел ее в капитанской каюте, вместе с Мерфи и Робертом. Как только девушка посмотрела на меня, все стало ясно: глаза у нее были разноцветными. – Я подумала, что так ты лучше выспишься! Кроме того, на Тортугу хорошо бы попасть побыстрее, так что дельфин мне пригодится. – Могла бы и разбудить… пробурчал я, припоминая сон. – Между прочим, за эту фигурку многие готовы хорошо заплатить. – Продаешь? Я бы дала неплохую цену! – Кристин расхохоталась и я понял: траур, который она позволила себе после смерти отца, окончен. И все же глаза у нее стали взрослее. – Ты, кстати, как – все еще влюблен в мамзель Моник? – Мадмуазель! – поправил я и сел, чтобы скрыть смущение. – Я не влюблен. – Врешь! И все же ты парень честный, Джон, поэтому не хочу тебя обманывать – так, как это делала она! Ночью я поговорила с Моррисоном. Он видел, как Моник крутилась у пленного испанца прямо перед тем, как он застрелил отца. Именно ей, чертовке, времени бы хватило и на то, чтобы вложить пистолет ему в руку, и на то, чтобы перерезать веревки. – Чушь! – Не умеешь врать… – вздохнула Кристин, пристально глядя мне в глаза. – Ты тоже об этом думал, Джон. |
