|
Хотя бы Вечного Огня там не было". -- Сейчас увидишь наше изобилие, -- сказал Виталий. В магазине у прилавка стояло несколько женщин. Они обернулись и молча смотрели на вошедших. Может быть, приняли за иностранцев -- странные сумки через плечо, странные куртки... Пока они ходили и осматривали прилавки, женщины все время молча глядели на них, но тут же отворачивались, если они замечали это. В общем, здесь не было ничего. Впрочем, не нужно преувеличивать, вернее, преуменьшать достижений: кое-что здесь все-таки было -- один сорт конфет, влажные вафли, сорт печенья, рыбные консервы "Завтрак туриста"... В отделе под названием "Гастрономия" имелось нечто страшное -- брикет мороженой глубоководной рыбы. Спрессованная индустриальным методом в здоровенную плиту, рыба уже не похожа была на рыбу, лишь кое-где на грязно-кровавой поверхности брикета виднелись оскаленные пасти, явившиеся в Фатеж из вечной мглы. -- Я вижу, у вас тут не все есть, -- с подлой улыбочкой сказал женщинам Гангут. -- А что вам надо? -- хмуро поинтересовались женщины. -- Сыру, -- пробормотал Луч. -- Хотели сырку купить. Чудесная склонность советского населения к уменьшительным обозначениям продуктов была ему давно известна. Женщины мило заулыбались. Вот эта способность русских баб мгновенно переходить от хмурости, мрачной настороженности к душевной теплоте -- вот это клад! Непонятный чужой человек вызывает подозрительность, человек же, желающий сырку, сразу становится понятен, мил и сразу получает добрую улыбку. -- Сыр? Это у нас в военном городке бывает почти регулярно, -- охотно стали объяснять женщины. -- Двенадцать километров отсюда военный городок, сразу увидите. -- Понятно, понятно, -- закивал Луч. -- Мы на машине, это не сложно... -- А масло? -- продолжал провоцировать Гангут. -- А насчет колбаски? Однако лед был расколот, ехидство московского интеллектуала пропало втуне. -- А это вам надо, друзья, в Орел ехать, -- поясняли женщины, -- У нас тут, врать не будем, колбасы не бывает. Масло иной раз подвозят, а за колбасу этого не скажешь. Надо в Орел ехать, и то с утра только. В этот час уже все продано. Вы сами-то, друзья, куда едете? -- В Москву. -- Ну, там всего навалом! -- радостно зашумели женщины. Они повернули к машине. -- Ну, как по-твоему, что моральней: супермаркет "Елисеев и Хьюз" или гастрономия в городе Фатеж? -- спросил Гангут. -- Не знаю, что моральнее, но "Елисеев и Хьюз" -- аморальнее, -- мрачно ответил Луч. -- Значит, вечное издевательство над людьми и вечная тупая покорность менее аморальны? Тогда позволь тебе преподнести советский сувенир из глубины России, отвези его на Остров и угости друзей. Гангут протянул Лучникову плоскую банку консервов. По боку банки вилась призванная возбуждать аппетит надпись: "КАЛЬМАР НАТУРАЛЬНЫЙ ОБЕЗГЛАВЛЕННЫЙ". Воспоминания об этой банке, о городке Фатеж и еще какая-то гадость угнетали Лучникова, "Питер" гудел на высотной стальной дороге, солнце заливало благословенный край, в стекле спидометра отражались рыжие усы Лучникова, которые всегда ему были по душе, но весь сегодняшний день основательно угнетал Андрея Лучникова, и он ехал сейчас к отцу в дурном настроении. Кальмар натуральный обезглавленный? Такого рода воспоминания о континенте присутствовали всегда. Невразумительное сообщение из Западной Африки? Перекрестился на светофор? Встреча с этими дурацкими Нессельроде? Возраст, в конце концов, паршивое увеличение цифр. |
