– Блин… Ушли.

Еще несколько пуль было выпущено по предполагаемой траектории движения.

– А кто третий – ты понял?

– Оставили заложника на закуску. Одного ведь проще тянуть, чем целую ораву.

Еще через несколько секунд моторка на полной скорости проскрежетала днищем по камням, потом проехалась по траве, оставляя темный след. Высадившимся на острове спецназовцам не пришлось долго бежать, чтобы ворваться в барак.

– Все на пол! Лежать!

На пол не свалился только один кандидат наук Струмилин, привязанный к деревянной стойке.

Его руки были связаны впереди, но так, чтобы могли удержать автомат. Первые несколько выстрелов в потолок кандидат сделал по требованию Ладейникова. Уходя, Игорь приказал продолжать.

– Будешь стрелять, я больше не вернусь. Перестанешь – жди обратно.

Это прозвучало более чем убедительно, и Вадим выстрелил даже теперь, в присутствии спецназовцев. Те обязаны были реагировать мгновенно, но биологу повезло – его не кончили на месте, а вырубили ударом приклада по скуле.

– Стоп! У мужика руки связаны!

– Ладно, очухается.

– Где они?

Вопрос был задан Диане, лежащей лицом вниз, но живой. Та не успела еще повернуться и ответить, а спецназовцы уже ринулись в глубь барака светить по всем углам – авось преступники замаскировались среди заложников.

Командир бы и сам высадился на остров, несмотря на потерю крови. Но он не мог быстро двигаться и не хотел отвлекать бойцов, превращая в носильщиков. Он приближался на лодке вместе со второй партией спецназовцев.

– Нету, ушли суки, – выскочили навстречу те, кто успел прошерстить барак.

– А заложники? Живые есть?

– Вроде все живы. Надо будет врачам показать.

Мельком заглянув в барак, Белоконь убедился, что нет там ни следов, ни запаха крови. Он тут же потерял к выжившим интерес, даже не отдав команды развязать пленников. Все внимание, все способности ослабевшего от ранения командира сосредоточились на главном – на паре преступников.

Теперь их легко спутать: головы у обоих не страдают от избытка волос, фигуры одинаково крепкие. Снайперы должны среагировать мгновенно, значит будут различать, с одной стороны, черную майку, с другой – бронежилет поверх голого тела. Если отставник успел договориться с ментами, значит его первым шлепнут на выходе из барака…

Все трое удачно проскочили несколько метров открытого пространства: чуть раньше Илларион, следом бородатый Илья с камерой и мешком денет на спине, подталкиваемый в спину стволом автомата. Мешок не помешал бы Ладейникову эвакуироваться с острова, но мог бы послужить еще одной меткой для опознания.

Хотя кандалы задерживали продвижение Забродова, Ладейников не собирался облегчать «напарнику» участь. Илларион прекрасно понимал, что может в любой момент получить пулю в спину, но думал только о том, как бы увести преступника подальше от барака.

Приметил по пути сосенку, сломанную и очищенную от веток кем-то из игроков – наверное, для того чтобы вешать котелок над костром. Переломал тонкий ствол надвое, получив короткую палку. В самый раз, чтобы упираться здоровой рукой и толкаться ногами, совершая в кандалах скачки длиной в два нормальных шага.

«Ладейников стрелять пока не станет. Оставит меня на случай, если я все-таки работаю на спецназ и охота идет только за ним».

Спецназ успел удостовериться, что в бараке остались только заложники. Теперь они прошивали очередями лес, стреляли на всякий случай по реке – в том хаосе света и тьмы, который царил вокруг, огонь можно было вести только на авось.

Ладейников приказал Илье снимать на ходу – даже сквозь заросли свистопляска прожекторных лучей выглядела впечатляюще.