Будто черно-белый снимок отпечатался в сознании командира. Черно-белыми стали валуны у воды, хвоя, сетчатая паутина кустов с мелкими листьями, просвечивающие небеса. Не раздумывая, Белоконь резанул по нему очередью, и «главарь» упал.

Выскочив из палатки, Алексей помчался в сторону ближних деревьев. Мысленно поклялся, что монахом уйдет в монастырь, если выскочит целым и невредимым из всей этой истории. Стукнулся боком о торчащий корень и пополз на четвереньках куда глаза глядят. Опомнился он только в сырой ложбине, полностью затененной от солнца. Бурая лягушка вытаращила на него глаза и с явным опозданием отпрыгнула в сторону. «Насчет монастыря я, конечно, хватил лишку, – подумал Барабанов. – Но свечку в церкви поставлю без вариантов, самую толстую и дорогую».

Бегство Барабанова вывело всех из оцепенения. Большинство заложников вдруг осознало, что, спасаться можно и нужно сейчас, пока убийца отвлекся на перестрелку. Минуту назад было рано, минуту спустя будет поздно.

Вторым выскочил шустрый Воробей, дальше посыпались Света, Вероника, Рифат. Последним – ничего не понимающий Струмилин. Эйфория у него уже прошла, но зуб еще не разболелся в полную силу. Осталась только Диана – настроение у нее было самое мрачное, и она продолжала сидеть неподвижно, скрестив по-восточному ноги.

Вдруг тот самый ствол, от которого Илларион ожидал помощи, развернулся в его сторону. Отставной капитан едва успел упасть, чтобы не оказаться прошитым насквозь очередью капитана действительной службы. Правда, сильно обожгло левое плечо, рука тут же отяжелела.

Неужели к Игорю прибыли сообщники? Кто вообще с кем воюет? Присмотревшись к берегу, Забродов разглядел на кромке скалы едва заметные вспышки одиночных выстрелов. Замаскировались по всем правилам. Ну, конечно же, это спецназ.

Просто мужик принял его, Забродова, за сообщника бандита. Но как же он наручников не заметил, звона цепочки не услыхал? Сгоряча не разобрался – всякое бывает.

– Слышишь, друг? Чего ты палишь сразу?

Так ведь и укокошить можно.

Молчит, не верит.

– Ты бы глаза разул и посмотрел как следует. Может, разглядел бы разные детали. А то перемолотим друг друга врагам на радость. Короче, я сейчас подползу, чтобы ты мне цепочки эти проклятые перебил. Надоело железо на себе таскать.

– Давай, – произнес незнакомец после некоторой паузы.

Голос прозвучал доброжелательно – человек за валуном как будто остыл и осознал свою ошибку.

Но опыт подсказывал Иллариону – только приоткройся снова, тебя тут же отправят на тот свет.

Недоверчивый попался тип. Какого черта он тогда сидит и ждет? Что за спецназовец такой сверхосторожный?

– Жаль, нет у меня с собой выписки из личного дела, – заметил Забродов. – Или ты все равно решил бы, что печать поддельная?

– Да верю я, верю. В первый момент обознался. Если ты свой, если заложник, тогда ползи сюда, не боись.

Фальшивит. Как ему доказать? Чему он в самом деле поверит?

– Мы сейчас голову друг другу морочим, а мерзавцу этому даем лишний шанс. Есть у тебя связь с лагерем? Поинтересуйся у Фалько, сообщник я или нет.

Откуда было знать Иллариону, что это на данный момент самая худшая рекомендация? Ствол высунулся из-за валуна и полоснула новая очередь – спецназовец неплохо ориентировался по звуку голоса. Второй раз Забродов чудом избежал гибели: откатился вбок, потом подался назад. Автомат выплюнул еще очередь в сторону шороха и потрескивания ветвей, потом спецназовец быстро сменил рожок.

«Лишь бы не сообразил, что я безоружен, – подумал Забродов. – Не хватало только сдохнуть по недоразумению».

Пришлось, пока не поздно, отступать в глубину леса.