В его руках осталось триста пятьдесят франков — сумма, которой им с Бьянкой должно было хватить на много дней.

Когда Андреа вставал из-за стола, кто-то тронул его за плечо.

— Сударь, прошу, предъявите паспорт, — с настойчивой вежливостью произнес человек с невыразительным, незапоминающимся лицом, но острым и цепким взглядом.

Андреа обернулся к тому, который хотел завладеть его свободой, его будущим, его счастьем, и спокойно произнес:

— Разве здесь показывают документы?

— Я могу потребовать показать документы каждого и везде, где сочту нужным; разумеется, в интересах государства и короля, — ответил тот и негромко представился: — Полицейский надзиратель Рюбель.

Андреа сунул руку в карман сюртука. Там лежали две бумаги, и он не мог определить на ощупь, где паспорт бывшего каторжника, а где — документ Дамиана Леруа. Медлить было нельзя — если он скажет, что у него нет паспорта, его наверняка арестуют, препроводят в полицейский участок и обыщут: в те времена не надо было много поводов, чтобы задержать человека.

Андреа заметил, что за ним внимательно наблюдают несколько посетителей игорного зала, и понял, что надо на что-то решаться.

Закрыв глаза, он выудил бумагу и протянул жандарму с таким видом, словно бросал карту в лицо судьбе.

Полицейский взял паспорт, развернул и прочитал, шевеля губами, после чего вернул его Андреа со словами:

— Все в порядке. Прошу прощения, сударь.

Молодой человек взял у него паспорт Дамиана, схватил за руку Бьянку, которая была ни жива ни мертва, и бросился вон из зала.

Андреа не успел глотнуть кислорода, как какой-то хорошо одетый немолодой господин нагнал его и преградил ему путь.

— Вы Дамиан Леруа?! Простите, я прочитал ваше имя по губам полицейского. Как хорошо, что я вас встретил. Понятно, что вы желаете сохранить инкогнито, однако, боюсь, здесь не тот случай. Я шевалье де Фревиль, и я наслышан о вашем отце. Известно, что герцог Ришелье лично отдал приказ о вашем розыске! Должно быть, вы не читаете газет?! Советую вам немедля отправиться в Матиньонский дворец; полагаю, вас ждет приятный сюрприз! — Завершив речь, которую Андреа выслушал, не прерывая, с совершенно ошеломленным видом, де Фревиль повернулся к Бьянке. — Простите, сударыня, я так увлекся, что забыл поприветствовать вас.

— Это моя жена, — сказал Андреа, с трудом переводя дыхание.

— Приятно познакомиться, миледи.

Де Фревиль почтительно поклонился и поцеловал молодой женщине руку. На лице Бьянки, прежде бледном, как восковая свеча, заиграла улыбка и появились очаровательные ямочки.

Они вместе вышли на улицу. Шевалье продолжал говорить, и Андреа стоило большого труда от него отделаться.

— Что происходит? — спросила Бьянка, когда они забрались в экипаж.

— Не знаю. Для начала нам надо съездить к Женевьеве.

Бьянка не знала, чего хочет ее спутник, и потому растерялась. Перед глазами стоял пример Винсенте Маркато, которому всегда было мало того, что он имел, в котором каждое новое приобретение разжигало костер алчности, где сгорали все человеческие чувства. Не находя выхода своему состоянию, он становился бездушным и жестоким.

— Ты не представляешь, как я испугалась, Андреа! — вырвалось у нее. — Давай покинем Париж. У нас есть триста пятьдесят франков, этого хватит надолго! Поверь, мне ничего не нужно, кроме покоя, о котором ты сам говорил.

Он сжал ее руку.

— Еще немного, Бьянка, совсем немного, поверь! Ты ведь знаешь, я корсиканец, а значит, должен идти до конца.

— И что потом? Тебя арестуют? А что делать мне? Куда возвращаться? К Винсенте? Или тоже сдаться полиции? — с досадой и горечью проговорила она и отвернулась к окну.