Он не мог забыть слова Аннеты Моро: «Вы женитесь на красивой женщине, и она родит вам детей. И вы будете очень богаты, Андреа, вы поможете многим несчастным. Вы сумеете прямо смотреть в глаза всему миру. За годы страданий Господь вознаградит вас годами счастья».

Во время ужина мысли Андреа и Бьянки были заняты тем, что ждало их наверху, в номере.

Выпив два бокала шампанского, Бьянка взволнованно произнесла:

— Теперь мне хочется напиться не с горя, а от счастья.

Андреа не было нужно шампанское. Его сердце стучало так сильно, что он с трудом слышал собственные слова.

Они поднялись в комнату. Вечернее солнце струилось в окно, разрисовывая темные стены золотыми узорами. Белое полотно простыней на кровати целомудренно поблескивало, мягкое желтое покрывало лукаво манило к себе.

Андреа запер дверь на ключ и положил его в карман. Он подошел к Бьянке, которая стояла у зеркала, и спросил:

— Самая красивая девушка Лонтано согласилась бы выйти замуж за самого бедного юношу Корсики?

— Да. Наконец я дождалась момента, когда моему сердцу открылась истина.

— Иногда мне страшно хотелось, чтобы кто-нибудь притянул меня к себе и крепко обнял, прижал к своему сердцу. Мне казалось, что тогда боль сможет уйти или я забуду о ней хотя бы на несколько секунд, — признался он и добавил: — Если это сделаешь ты, думаю, она покинет меня навсегда и все изменится так, как я не смел и мечтать.

Они помогли друг другу раздеться. На теле Андреа виднелись следы беспощадных ударов, на теле Бьянки — тоже, и неведомо сколько их было в сердцах и душах. Но сейчас это было неважно. Главное — оба надеялись на исцеление.

Когда Бьянка распустила прическу и ее волосы рассыпались по плечам густыми, блестящими волнами, у Андреа перехватило дыхание. Он подхватил ее на руки и понес к кровати.

Вскоре их ничто не разделяло. Их тела изгибались, двигаясь в едином, медленном, но сильном ритме. В воздухе стоял дурманящий, головокружительный запах любви, тишину нарушали тихие стоны и сладкий шепот.

Они занимались любовью так долго, как только могли, до тех пор, пока страсть вновь не возвращалась в их тела. Для Андреа это было впервые. Бьянка тоже открыла в себе нечто неожиданное. Она легла в постель с человеком, которого полюбила, желая сделать ему приятное, а вместо этого сама изнывала от наслаждения.

— Какой ты нежный, Андреа! Мне так хорошо с тобой! — прошептала она, когда они ненадолго разъединились, и призналась: — Я не только согласна выйти за тебя замуж, я хочу от тебя ребенка. Я рада, что у нас с Винсенте не было детей. Человек, который способен издеваться над женщиной, которую взял в надежде иметь от нее потомство, рано или поздно стал бы измываться и над детьми.

Андреа порывисто обнял Бьянку. У него не было слов. Ему чудилось, будто прежний мир рухнул и на его месте выросли райские сады, родившиеся из уродливых трещин в земле, из грязи, пепла и пыли, и что он вот-вот заблудится в этих бессмертных кущах. Он находил в себе уже не крохотные бутоны влечения и симпатии, а буйно развернувшиеся, пылающие огнем цветы любви и страсти. В его душе больше звучала не робкая мольба, там струился водопад громких и радостных песен.

Годы счастья с Бьянкой! Даже за минуты, проведенные с ней, он, не задумываясь, отдал бы все что угодно.

Когда наутро Андреа сообщил, куда намерен поехать, Бьянка всерьез испугалась.

— О нет! Я обрела любовь не для того, чтобы вновь потерять!

— Именно она и придает мне уверенности в себе. Возможно, я наконец отыщу способ убедить Женевьеву уйти из приюта? Кто знает, быть может, она получит какие-то права или деньги!

— Если б тебя пригласил король, ты бы тоже поехал? — спросила Бьянка и впервые услышала смех Андреа.