— Допустим. Но в этом случае правосудие произвело бы расследование и в конце концов установило бы, кто этот тип на самом деле, и тем самым воскресило бы мужа Вероники д'Эржемон и отца Франсуа. Вы этого хотите?

— Нет! Нет! — живо возразил Стефан.

— И вправду нет, — признал несколько смущенно Патрис Бельваль. — Нет. Это не лучшее решение. Но меня удивляет, почему вы, дон Луис, не нашли самого верного решения, которое удовлетворило бы всех нас.

— Было еще только одно решение, — отрезал дон Луис Перенна, — только одно.

— Какое?

— Смерть.

Воцарилось молчание.

Наконец дон Луис заговорил снова:

— Друзья мои, я объединил вас в трибунал вовсе не ради забавы. Вы считаете, что обсуждение завершено и с ним закончилась ваша роль судей. Это не так: она продолжается, трибунал еще не закрыл свое заседание. Поэтому я прошу вас ответить с предельной откровенностью: считаете ли вы, что Ворский заслужил смерть?

— Да, — твердо сказал Патрис.

Стефан подтвердил:

— Да, несомненно.

— Друзья мои, — продолжал дон Луис, — ваш ответ прозвучал недостаточно серьезно. Прошу вас дать его как положено и по всей совести, как будто перед вами находится обвиняемый. Повторяю: какого наказания заслуживает Ворский?

Стефан и Патрис подняли руку и по очереди произнесли:

— Смерти.

Дон Луис свистнул. Появился один из марокканцев.

— Принеси два бинокля, Хаджи.

Когда бинокли были принесены, дон Луис предложил их Стефану и Патрису.

— Мы отошли от Сарека не больше чем на милю. Посмотрите в сторону мыса, лодка уже должна быть в море.

— Верно, — через несколько секунд подтвердил Патрис.

— Вы тоже ее видите, Стефан?

— Да, но только…

— В чем дело?

— В ней только один пассажир.

— И в самом деле один, — согласился Патрис.

Друзья отложили бинокли, и один из них проговорил:

— Убежал только один. Скорее всего, Ворский. Должно быть, убил своего сообщника Отто.

Дон Луис насмешливо возразил:

— Если только Отто не убил его.

— Почему вы так думаете?

— Как — почему? Вспомните, что предсказали Ворскому в молодости: «Твоя жена погибнет на кресте, а ты умрешь от руки друга».

— Не думаю, что одного предсказания достаточно.

— У меня есть и другие доказательства.

— Какие же?

— Друзья мои, это одна из последних задач, которые нам предстоит решить вместе. А вот еще одна: каким образом, по-вашему, я подменил Веронику д'Эржемон Эльфридой Ворской?

Стефан покачал головой:

— Признаюсь, я этого не понял.

— А ведь все так просто! Когда в гостиной какой-нибудь господин показывает вам фокусы или угадывает ваши мысли, вы говорите себе, что, мол, за этим кроется какая-то хитрость, у фокусника есть помощник, верно? Скажите то же самое про меня, и вы будете недалеки от истины.

— Как? У вас был помощник?

— Ну разумеется.

— Но кто же он?

— Отто.

— Отто? Но вы не отходили от нас! Когда же вы умудрились с ним договориться?

— А как я мог добиться удачи без его помощи? В сущности, в этом деле у меня было два сообщника — Эльфрида и Отто, и оба они предали Ворского: одна — из чувства мести, другой — из страха и алчности. Когда вы заманили Ворского подальше от Дольмена Фей, Стефан, я вплотную взялся за Отто. С помощью нескольких банкнот и обещания, что он выйдет сухим из воды, соглашение было достигнуто очень быстро.