- Не останавливайся, - шептала она снова и снова. Ее слова завели его еще сильнее, он вжал ее в дубовую обшивку так, что задрожали стены лифта.

Моя.

Это слово эхом разлеталось у него в голове, отскакивая от стенок черепа.

Охренительно моя.

Хадсон хотел сказать это вслух, но это испортило бы момент, который хотелось продлить навеки. Закрыв глаза, он сосредоточился на том, как его член входит и выходит из нее. Ощущение ее естества, пульсирующего от надвигавшегося оргазма, едва не ослепило его.

Ее руки вцепились в воротник его рубашки, одним неосторожным движением верхняя пуговица отправилась в полет, все ее тело сжалось вокруг него. Он взглянул вниз, туда, где соединялись их тела, видя, как выходит головка его члена, прежде чем погрузиться вновь, и это стало последней каплей.

- Гребаный ад, - зажмурившись, он зарылся лицом в ее шею, содрогаясь в оргазме. Сдерживаться было невозможно, ощущение ее собственного оргазма, сжимавшего его член, вышибло из него дух. Ублюдок он или нет, но он хотел рикошетом дарить ей оргазм за оргазмом, пока она не начнет выкрикивать его имя точно благословение.

Но как и все между ними, это было лишь временно. Когда он вышел из нее и холодный воздух ударил по члену, Хадсон почувствовал себя так, будто оставил в ней частичку своего гребаного проклятого сердца. Она была единственной женщиной, с которой у этого органа появлялась другая функция, кроме стука в груди.

Он опустил ее ногу на пол, и Алли отошла. Он звякнул ремнем, застегивая брюки и заправляя полы рубашки, на другом конце лифта Алли одернула юбку и подобрала разорванные трусики с пола. Хадсон посмотрел ей в глаза. Он не знал, что сказать.

Кабина лифта наполнилась тяжелой тишиной.

Она просто смотрела на него. Она не отворачивалась, даже не дрогнула. Но эти глаза, эти гребаные глаза выжигали его медленным яростным огнем. И все же он хотел ее больше, чем дышать.

- Алли... я...

- Не надо, - она выдернула карточку из панели лифта и позволила ей упасть на пол. Двери открылись на тридцатом этаже, и не сказав ни слова, она ушла.

Глава 9

Алли вышла из лифта, и ноги едва не подкосились. Мысли метались так же лихорадочно, как колотилось ее сердце, но она и подумать не могла о случившемся, пока не окажется в безопасности за закрытыми дверьми.

Хадсон не пошел за ней. И когда двери лифта с тихим шипением закрылись позади нее, Алли не обернулась. Его загнанный взгляд в то утро, когда она покинула его пентхаус, уже впечатался в память. Меньше всего она хотела вновь лицезреть эту печаль и смятение, особенно когда они вторили ее собственным чувствам.

Так что она зашагала так быстро, как только позволяли ватные ноги и десятисантиметровые шпильки, молясь, чтобы добраться до офиса незамеченной.

Тридцатый этаж обычно был очагом активности. Весь день ассистенты, курьеры, клиенты, даже репортеры зигзагами туда-сюда курсировали по коридорам. Но сегодня, завернув за угол, Алли с облегчением обнаружила, что здесь не было ни души.

К сожалению, облегчение было недолгим.

Пройдя сквозь стеклянные двери, которые вели к офисам руководителей, она едва не споткнулась. Колин сидел за своим столом у двери ее офиса. Судя по глубокой складке, собравшейся между бровей, он упорно работал над чем-то на мониторе компьютера. Но Алли все равно знала, что он поднимет голову и поприветствует ее, как делал каждый раз за прошедшие три дня. Вот только в этот раз она знала, что выглядит как следует оттраханной. У Колина острый глаз, и за небольшое время работы здесь он научился неплохо читать выражения ее лица. Но в данном случае даже интуиция не нужна была. Один взгляд на ее взъерошенные волосы, смазанную помаду и помятую одежду, и он сразу догадается, чем она занималась.