Увы, таких случаев было немало. Как сообщала армейская газета «Старз энд страйпс», подобный казус произошел еще в Сицилии — тогда американцы сбили огнем зениток двадцать три своих самолета, погубив 430 летчиков и парашютистов-десантников. А в апреле американские ВВС совершили, как заявили швейцарцы, самое серьезное нарушение нейтралитета дружественной страны, разбомбив город Шафгаузен, лежащий по ту сторону границы с Верхним Эльзасом, причем убито было сорок восемь человек и сотни были ранены. Так называемая «бомбардировка высокой точности» дала совершенно неожиданные результаты, когда американская авиация, ошибившись на три мили, разбомбила целый район Белграда, убив 2000 человек и ранив несколько тысяч белградцев. А в сентябре 1944 года англо-американцы сплошь и рядом бросали жизненно важные грузы не своему десанту в районе Арнгема, а немцам.

Шли около часа по снежной целине. Вскоре Жан ушел вперед, а они задержались на небольшой полянке, Виктор почему-то забеспокоился. Глаза у него и Эрика были завязаны, оба были обезоружены. А вдруг все-таки попали в ловушку! Хорошо хоть не связали. За голенищем правого сапога у него лежал на всякий пожарный случай пружинный немецкий нож парашютиста-десантника.

По чавкающему звуку шагов в сыром снегу он определил — идут четверо. Кто-то снял повязку с глаз. Ударил свет немецкого фонарика. Светил человек пиратского вида, с одним глазом, другой глаз был закрыт черной лентой. Одноглазый сказал Алоизу по-немецки:

— Американца мы быстро проверим. Эй, Джо! Поговори с земляком.

— Будь спокоен, Карл, — сказал Алоиз, — оба они наши парни.

Из-за спины Карла вышел американец — молодой сержант пехоты.

Виктор, слушая одним ухом, уловил, что Джо спросил Эрика, из какой тот части. Стали проверять документы. Виктор вспомнил, что у него власовские бумаги, а власовцев люто ненавидели все, кроме немцев, — те их просто презирали.

К нему подошел еще один человек. Бело-розовый шрам во всю щеку, темные брови, сросшиеся на переносье, черные провалы под скулами и что-то неуловимо знакомое в лице. И вдруг, словно дело происходило не на 5-м меридиане, а где-нибудь под Москвой, Смоленском или Брянском, человек этот, взглянув при свете фонарика на Виктора, произнес на чистейшем русском языке:

— С праздничком, землячок!

Кто-то, услышав приближающийся гул самолета, затемнил свет фонарика синим фильтром, и все лица сразу стали неузнаваемыми и неживыми, как в мертвецкой.

Из послания президента США Ф. Д. Рузвельта главе Советского правительства И. В. Сталину от 24 декабря

1944 ГОДА

«Для того чтобы все мы могли получить информацию, важную для координирования наших усилий, я хочу дать указание генералу Эйзенхауэру направить вполне компетентного офицера из его штаба в Москву для обсуждения с Вами положения дел у Эйзенхауэра на Западном фронте и вопроса о взаимодействии с Восточным фронтом…».

Земляка со шрамом звали Король. В землянке под густым ельником с тайным лазом, к изумлению Виктора, он познакомил его еще с двумя русскими. Все — бывшие военнопленные, рядовые и сержанты, бежавшие из разных лагерей. Сам Король — токарь с автозавода имени Сталина, пришел сюда из Рура, бежав с каторжной шахты «Мария». Валет — шахтер из Донецка, притопал в Арденны аж из Голландии, где строил на морском берегу укрепления. Длинный — портовый грузчик из Одессы — дал стрекача из шталага в Льеже, партизанить начал под Шарлеруа. Причем все это было давно, еще до освобождения Бельгии американцами и англичанами. Тут были тогда большие партизанские силы — между Льежем и Намюром действовало в лесах до четырех тысяч волонтеров свободы, славных бельгийских маки. В авангарде этой партизанской гвардии шла компартия Бельгии. Как всюду в оккупированной Европе, она была главной народной силой.