Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Жила-была девочка Марина. С папой и мамой. Папа у нее работал в ментуре, мама перебирала какие-то бумажки в непонятной конторе. Марина училась в школе, танцевала в художественной самодеятельности и любила маму и папу. Папу, едва девочке исполнилось тринадцать лет, убивают бандиты. Девочка тяжело переживает, мама начинает попивать и теряет работу. Они все же не бедствуют, так как хотя и не регулярно, но мама все-таки получает пенсию за погибшего при исполнении мужа.

Девочка мечтает о сцене и поступает с первого раза в театральный институт. Казалось бы, живи да радуйся. Но маме, далекой от богемной среды, не по душе занятие и образ жизни дочери. Мама все больше пьет, дочь все дальше и дальше отдаляется от нее. Начинаются первые скандалы.

У Марины появляются финансовые проблемы. Стипендии с трудом хватает на сигареты. А девочке так хочется одеваться не хуже состоятельных однокурсниц. И, судя по всему, Марина начинает подрабатывать. Где и в каком качестве — мне предстояло выяснить в дальнейшем. Эта работа была связана с танцами. Об этом говорил Герман и красноречиво свидетельствовала последняя фотография, лежавшая сейчас на моем столе. Девочка бросает институт… Или ее отчисляют, это мне тоже предстояло выяснить. И через месяц она пропадает без вести, во всяком случае, для матери. Но и Герман настроен серьезно, иначе он не воспользовался бы моими услугами. Чего-то он мне не договаривает.

Информации для размышления мне явно недоставало. Поэтому первым делом я решила посетить «обитель муз».

…Теплый душ, как всегда, добавил мне положительных эмоций. Выпрыгнув из ванной, я не забыла в последний раз полюбоваться в зеркале на свои новые серьги и при этом лишний раз убедилась в том, что маленькие драгоценные штучки обнаженному женскому телу придают особую изысканность и очарование.

Забравшись в постель, я еще с полчаса пощелкала пультом управления в поисках «колыбельной» телевизионной передачи. Но все фильмы уже заканчивались, футбол меня не интересовал. Поэтому на сон грядущий мне пришлось довольствоваться выпуском новостей. Косноязычные корреспонденты с упоением рассказывали о драке в парламенте, хроника землетрясения убеждала в бездарности создателей фильмов ужасов. Очередной террористический акт переполнил чашу моего терпения. Пожелав всему человечеству спокойной ночи, я заснула крепким сном молодой здоровой женщины.

Глава 2

Театральный институт в Тарасове располагался на Рабочей улице, до революции имевшей отвратительную репутацию. По некоторым сведениям, она считалась «улицей красных фонарей». Теперь это вполне респектабельная городская улица, на которой стоят здания банков, находятся институты, магазины и даже небольшая частная картинная галерея.

Беспрепятственно миновав увлеченную телефонным разговором вахтершу, я поднялась на второй этаж, где, поплутав по мрачному, плохо освещенному коридору, заставленному ширмами, бутафорскими деревьями и кусками декораций, набрела в конце концов на желтую облупленную дверь с табличкой «Деканат».

В комнате было жарко и накурено. Стареющая крашеная блондинка с сигаретой в зубах охотно отвечала на все мои вопросы. От нее я узнала, что Марина Угольникова училась на втором курсе у профессора Макаровой, но в середине зимней сессии неожиданно перестала посещать занятия и была отчислена из института.

— Хороша была девка, — предлагая мне сигарету, сообщила разговорчивая блондинка, — мне она больше всех на курсе нравилась. Красивая, талантливая! У нас таких больше нет.

— А что же там произошло?

— Да, видно, чем-то Макаровой не угодила. Совсем охренела старуха.