Тут я вспомнила, что знаю эту самую Макарову. Еще лет десять назад она была ведущей актрисой областного театра. Красивая, обаятельная, она мне очень нравилась в юности. Я никак не могла представить ее старухой.

— Потом она за ней ребят с курса посылала, — продолжала словоохотливая блондинка, — предлагала вернуться. Но Маринка отказалась. И правильно сделала.

— Куда посылала? Домой?

— И домой, и в «Словакию». Одумалась!

Судьба преподнесла мне в подарок незаменимого человека. Всезнающего и максимально коммуникабельного.

— А вам зачем Угольникова? — неожиданно насторожилась моя собеседница. — Вы откуда?

— Наша компания реализует сейчас новый рекламный проект, — затараторила я, растянув губы в голливудской улыбке. — И Марина согласилась стать лицом нашей фирмы. Рекламные ролики, презентации… Она дала предварительное согласие, а теперь нужно подписать контракт.

— Так вы ее в «Словакии» ищите, она там каждый вечер танцует.

— Ну разумеется!

Я совершенно искренне поблагодарила женщину и собралась оставить ее в одиночестве, но в этот момент меня осенило:

— Кстати! У нее на курсе была подруга. Они все время вместе ходили… — наморщив лоб, я защелкала пальцами, — такая интересная девочка… Как же ее?

— Светка, что ли? Корчагина? — с большим сомнением спросила очаровательная в своей наивности блондинка. Я готова была расцеловать ее.

— Ну конечно! Светлана Корчагина!

— Ну не знаю… Девка она тоже неплохая, но Марине в подметки не годится.

— Какие могут быть сравнения! — моментально согласилась я. — Но вдвоем они могут представлять собой хорошее сочетание… Как бы дополняя друг друга! Как мне ее найти?

— Да здесь она. — Снисходительно улыбаясь, моя собеседница подошла к расписанию на стене. — В двенадцатой аудитории у них «История театра»… А потом окно до двух часов.

Через пятнадцать минут рядом со мной стояла лучшая подруга Марины Угольниковой.

Она действительно не годилась Марине в подметки с точки зрения рекламного бизнеса, но, с моей точки зрения, была действительно интересной девочкой. Хрупкая, с почти мальчишеской фигуркой и светлыми кудряшками на миниатюрной головке, она чем-то напоминала мне котенка. А пухлые мягкие губы придавали ее лицу выражение беззащитности. Ее хотелось усадить в глубокое мягкое кресло, укрыть теплым пледом и накормить.

— У меня есть идея, — сказала я ей после небольшого вступления. — Пойдем куда-нибудь перекусим и заодно поговорим.

Мое предложение пришлось ей по вкусу.

Через несколько минут мы уже сидели в одном из уютных подвальчиков, где, кроме одуревшего от безделья сонного бармена, никто не мог помешать нашей беседе.

— Что тебе заказать? — спросила я Свету, внимательно изучавшую меню.

— Мне все равно, — быстро ответила она, глотая слюну.

Я попросила подошедшего официанта принести нам что-нибудь сытное и вкусное на его усмотрение.

Светиному аппетиту можно было позавидовать, впрочем, на свой я тоже не жалуюсь. Поэтому я начала разговор только после того, как мы, изрядно подкрепившись, заказали кофе по-турецки.

Еще в институте я назвала Светлане свою настоящую профессию, поэтому без предисловий начала разговор по существу:

— Когда ты последний раз встречалась с Мариной Угольниковой?

— Давно.

— Если можно, точнее.

— Весной. В середине апреля. Я встретила ее на улице.