– Да, не волнуйся. Я всё улажу, – пообещала она, взмахнув рукой.

Рошель озадаченно замолчала, затем смятение на ее лице сменилось любопытством. Официантку озарило – что-то происходит. Заметив проблеск понимания в ее глазах, Брук посмотрела на нее пристальным взглядом: да, что-то происходит. Но будучи вторым человеком в компании, она не обязана ничего объяснять.

Секунду спустя Рошель понимающе кивнула.

– Как скажете.

После чего Брук направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Недовольная парочка может жаловаться сколько угодно, но они все равно не получат столик Сандерсона. Она, Брук Паркер, пять минут как обзаведшаяся навыками работы под прикрытием, об этом позаботится.

Внезапно Брук остановилась и повернулась к Рошель.

– Эм… а какой из столиков двадцать восьмой?

***

Наверху она сразу же заметила Хаксли, приветливо болтающего со своей мнимой девушкой. Они сидели всего лишь в нескольких футах от столика двадцать восемь. По его виду, она сразу поняла – он в курсе происходящего. Увидев ее, Хаксли с облегчением вздохнул.

Направляясь к недовольным клиентам, Брук хотела одного – как можно скорее разрешить эту ситуацию. Турино и Сандерсон ни в коем случае не должны стать случайными свидетелями их дискуссии по поводу столика, зарезервированного якобы специально для них. Вне всяких сомнений, это покажется им очень странным. Они, скорее всего, испугаются и точно не станут разговаривать о тех своих темных делах, о которых так хотят услышать Кейд с агентами. И для Брук секретная спецоперация закончится большим разочарованием, ведь она не сможет – как планировала – в туманном будущем рассказать о дне, когда была главной участницей федерального расследования.

Поэтому, подойдя к столику номер двадцать восемь, она натянула на лицо улыбку и представилась:

– Добрый вечер. Меня зовут Брук. Рошель сказала, вы хотите поговорить с менеджером?

Разумеется, умолчав о том, кем работает на самом деле.

Недовольные клиенты оказались совсем не такими, какими она их себе представляла. Учитывая высокие цены, львиную долю посетителей «Согны» составляли богатые и капризные люди. И, честно говоря, Брук именно такую состоятельную пару и ожидала: возможно, вульгарный банкир, с часами за тридцать тысяч долларов на одной руке и с разодетой в «Гуччи» молоденькой женушкой в другой (не то чтобы она мыслила стереотипами), разобидевшийся из-за того, что не получил самые лучшие места в ресторане.

Но за столиком Брук увидела мужчину и женщину в возрасте около пятидесяти, не в «Гуччи» и совсем не вульгарных. Наоборот, они выглядели немного смущенными.

– О, спасибо вам. У нас всё хорошо, – приветливо сказала женщина, бросив при этом укоризненный взгляд на мужчину, сидевшего напротив. – Мы с мужем чудесно проводим вечер. Извините за беспокойство.

Но ее супруг видимо считал иначе. Он обратился к Брук:

– Видите ли, просто…

– Милый, перестань. Уверена, у девушки и без нас полно забот, – прервала его жена, улыбаясь.

«О, всего лишь нужно помочь ребятам из ФБР схватить сенатора. Ничего сложного».

– Не беспокойтесь. Я так понимаю, вы хотите пересесть за столик у окна?

– Да, потому что я договаривался об этом еще два месяца назад, – сказал мужчина, игнорируя взгляд жены. – Что? Она сама спросила. – Он снова повернулся к Брук. – Когда я бронировал столик, то специально отметил – у нас особый вечер, а в «Трибьюн» я читал, что у вас…

– То была «Сан-Таймс», – перебила его супруга.

– Мы не получаем такую газету.