|
Нет, мы уже встали, но еще не совсем проснулись; время шло к полудню. Звонок — настойчивый, непрерывный, надоедливый — раздался, когда мы с Володей пили кофе, Гришка ныл, что ему хочется гулять, а я его стыдила: Володя уже выходил с ним в семь часов утра. Сначала я и не собиралась никому открывать, но по поведению Грея было понятно, что к нам пришел кто-то свой, хотя и не совсем близкий. Неужели, подумала я, это Витя — как было бы приятно отплатить ему той же монетой! С каким удовольствием я бы наблюдала за новой встречей Вити и Володи в моей квартире — только на этот раз они бы поменялись ролями. Но, увы, это был не мой бывший супруг, а всего лишь Эрик.
Он совсем не удивился, увидев у меня Володю: — Я мог бы и заранее догадаться, что ты никуда не уедешь! Володя, я тебе не завидую: эта женщина кого угодно обведет вокруг пальца. Обняв меня за плечи с видом собственника, Володя спокойно ответил: — Мы решили, что ничего страшного не случится, если я отправлю Лиду в Ленинград завтра вечером, а до тех пор она не собирается выходить из квартиры. Эрика прямо-таки распирали важные новости, и он не стал комментировать Володино заявление. Он уселся с нами за стол, но отказался от чашки кофе, выразительно сморщив нос — естественно, в такой день мне было лень возиться с кофемолкой и джезвой, и мы с Володей прекрасно пили растворимый. — Пока вы тут пьете кофе и милуетесь, как голубочки, кое-кто трудится не покладая рук и ног… Тебе, Лида, не надо ехать в Питер. — Что ты этим хочешь сказать? — Что все кончено. Мы вычислили убийц твоей сестры, и теперь тебе ничто не грозит. — Ты хочешь сказать, что их арестовали? — Увы… Мы опоздали — правосудие свершилось до нас. — То есть? — То есть Наталья Ивановна Вешнева, которая десять лет назад подрядила Викентия Плюскина на убийство твоей сестры Али, погибла. Точнее говоря, ее вместе с мужем взорвали в лифте. — Так это все-таки была Вешнева? — Да, именно она. Жаль, конечно, что мы на нее вышли так поздно, уже после вашей поездки в Старицу и разговора с Черевкиным. Как вы знаете, муж Вешневой, Анатолий, организовал фонд-пирамиду и попал в поле зрения нашего агентства; но разрабатывал его, к сожалению, не я. Поэтому только в четверг вечером, когда мы с Лидой были у моего шефа, я узнал из его досье, что Вешневы и Плюскин — соседи и живут… то есть жили в одном подъезде. В пятницу с утра наши люди вместе с милицией были в районном отделении собеса и просматривали дела инвалидов, которые проходили через комиссию, где председательствовала Вешнева; уже на глазок можно было определить, что часть документов — это подделка. Бланки с подписями изъяты и отправлены на экспертизу; правда, теперь ее результаты вряд ли понадобятся. — Расскажи нам, почему ее убили, — от нетерпения я не могла усидеть на стуле. — В отличие от жены, которая, судя по всему, хорошо заметала следы, Вешнев был очень неосторожен. Если бы он ограбил только старичков пенсионеров, ему, скорее всего, ничего бы не было. Векселя его так называемого фонда — это просто липа. Но у него было плохо с инстинктом самосохранения. В его фонд вложила деньги одна мафиозная группировка, а когда пришел срок расплачиваться, то он объявил себя банкротом. Расчетный счет его арестовали — на нем было сорок копеек, — а офис забрать не смогли: своего офиса у него не было, он снимал помещение у детской библиотеки — и с ней он тоже не рассчитался. Личного имущества у него также не оказалось: и машина, и квартира, и домик в Тверской губернии — все досталось «бывшей» жене после развода. Развели их, кстати, через неделю после подачи заявления — для наших судов скорость поистине космическая, не правда ли? Ну, разумеется, они продолжали жить вместе, так что саму Наталью Ивановну вряд ли можно считать невинной жертвой, и ее коготок тоже увяз в этих делах. |
