— Очень мне нужны твои подарки.

— А что, разве не нужны?

— Лучше бы отдохнул как следует, не забудь, впереди десятый класс, самая ответственная пора…

— Ну и что с этого? — спросил Сережа. — В общем, ты как хочешь, а я еду!

Сережа был человек безусловно одаренный, хотя и неровный. Классная руководительница пеняла Зое Ярославне еще тогда, когда Сережа учился в четвертом классе:

— Вы должны обращать на него как можно больше внимания, мальчик трудный, но необычайно интересный!

— Как же я должна обращать на него внимание? Каким образом? — спросила Зоя Ярославна.

— Прежде всего, надо не разрешать ему фантазировать, фантазии могут завести его слишком далеко, — ответила классная руководительница.

Будучи человеком отменно трезвым, лишенным каких-либо причуд, не склонным к каким-либо выдумкам, она считала, что Сережу его фантазии и вправду не доведут до добра. А жаль! Мальчик своеобразный, умница и, когда хочет, может учиться просто блистательно.

«Какие такие у Сережи фантазии? — думала Зоя Ярославна, идя домой после родительского собрания в школе. — То, что он выдумщик, это я и так знаю. Ну и что с того? Кому это все мешает?»

А Сережа был выдумщик необыкновенный, вечно что-нибудь напридумает, можно только диву даваться, как только ему пришло такое в голову!

Учась в третьем классе, он придумал, что его отец капитан дальнего плавания. Рассказывал об отце:

— Он командует большим пароходом, плавает по всем океанам, однажды у отца случился пожар в трюме, но он не растерялся, сумел потушить пожар.

— Как же он потушил? — спрашивали Сережу.

Он отвечал лаконично:

— Водой, ведь в море очень много воды.

Как-то Зоя Ярославна случайно нашла в кармане его курточки конверт, на котором был написан Сережин адрес. Она сразу узнала почерк Сережи, крупные, неровные буквы, сползающие вбок, удивилась и, не долго думая, раскрыла конверт, прочитала письмо.

Вот что там было написано:

«Дорогой сын! Я тоже очень скучаю по тебе, но приехать еще не могу. Много работы. Надеюсь, в будущем году мы увидимся. Твой папа».

На все это коротенькое письмо была всего лишь одна запятая, зато уйма орфографических ошибок: «Увидемся», «Преехать», «Немогу», «Очен».

Зоя Ярославна колебалась, спросить ли Сережу, что это за письмо, почему он его написал; в конце концов, решила не спрашивать, чтобы не смущать мальчика, но не выдержала, сказала с равнодушно-отрешенным видом:

— Я тут зашивала рукав на твоей куртке и увидела письмо.

— Какое письмо? — спросил Сережа и тут же сам догадался: — Ах, это…

Он улыбнулся.

— Ты что, сам его писал?

— Сам.

— Сразу видно, и почерк твой, и ошибки налицо.

Сережа насупился.

— Это письмо у меня давно, еще с лета. Я его написал летом, когда был в лагере.

— Зачем? — спросила Зоя Ярославна. — Зачем ты его написал?

Сережа слегка сощурил ярко-синие в темных ресницах глаза, словно глянул на что-то, ослепившее его.

Зоя Ярославна вспомнила: так же щурился некогда его отец.

— Все ребята получают письма от отцов, а я ни одного.

— Но я же писала тебе, — сказала она. — Каждую неделю ты получал от меня письмо.

— Так это же ты, Зоя, а от папы ничего.

Он с раннего детства привык звать ее по имени — Зоя, а бабушку — мама Катя.

Помедлил немного, спросил, как не раз уже спрашивал:

— Где мой папа? Когда приедет? Почему не приезжает к нам?

Она не ответила ему, соображая, что следует сказать, а он продолжал расспрашивать:

— Может быть, вы разошлись? Да? Тогда почему ты все от меня скрываешь?

«Ему уже десять лет, — подумала Зоя Ярославна.