Коул прошептал ее имя, и оно прозвучал так, словно ему больно.

   Прошло много времени, прежде чем Марти почувствовала, что холодный воздух овевает ей спину — это Коул, не отпуская ее, перекатился на бок.

   Его глаза были закрыты, кожа блестела от пота. Он дышал так, словно только что пробежал полтора километра за три минуты.

   Когда отголоски ее первого по-настоящему великолепного оргазма начали угасать, Марти воспользовалась возможностью, чтобы рассмотреть лицо Коула — все мимические морщинки и складки, чувственные губы, восхитительно длинные и густые ресницы.

   Это лицо мужчины, которого я люблю, подумала она, потрясенная своим открытием.

   Должно быть, они уснули, потому что он услышал телефонный звонок как сквозь вату.

   Коул перевернулся на спину, когда почувствовал, что Марти встала. Он скосил глаза на часы единственное, что было на нем.

   Половина пятого — утра или дня? Должно быть, дня, судя по тому, что светло. Сумрачно, но не темно.

   Коул подумал, не встать ли ему, но у него не хватило энергии. Не напрягая слух умышленно, он услышал слова Марти:

   — О! Он просто замечательный. Ммм, сегодня уже два раза.

   Два, черт подери! Промашка внизу не в счет.

   — Нет, тебе не нужно делать этого. А мне на самом деле очень понравилось.

   Да, мне тоже, подумал он, всем телом чувствуя удовлетворение.

   Наверное, его сморил сон. Услышав, что Марти открывает ящик комода с зеркалом, он заставил себя сесть.

   — Проблема?

   — Что? Нет, ничего подобного. — Она вынула комплект нижнего белья.

   Коул продолжал наблюдать за ней, глядя в зеркало.

   — Ты не хочешь лечь?

   Не глядя на него, Марти покачала головой. Почему, интересно, женщины считают, что волосы, разлохматившиеся в постели, — это плохо? Марти они очень идут. Придают ей нежный, сексуальный и немножко необузданный вид.

   Она стояла, завернувшись в пикейное одеяло.

   Рано или поздно, но ей придется посмотреть на него. Секс был слишком хорош, и она не сможет игнорировать этот факт.

   Но Марти… что ж, Марти есть Марти. У него возникло чувство, что она не имела отношений так же долго, как и он. В свое время ей придется примириться с тем, что произошло между ними. Он подождет, ему некуда спешить. Кстати, она не сказала, кто звонил… хотя это его не касается.

   Сгустились сумерки, пошел снег. Стоя у окна, они смотрели, как вьются снежинки. Рука Коула лежала на плече Марти так привычно, будто это было ее постоянное место.

   Марти хотелось поверить, что так и есть, но она была реалисткой.

   Она вздохнула.

   — Я забыла об ужине.

   — В холодильнике есть что-нибудь? Сомневаюсь, что сегодня вечером что-нибудь открыто.

   Транспорт не ходит.

   Спустя полчаса они поужинали пиццей, в которую добавили все, что обнаружили в холодильнике. После звонка Файлин, напомнившей ей о дне рождения Боба Эда, который собирался праздновать его на следующий вечер, они с Коулом внесли еще несколько полок в гостиную.

   Теперь Марти разрывалась между желанием стоять в дверях и говорить себе, что все у нее получится, и потребностью вцепиться в Коула и потащить его наверх в постель. Не обязательно наверх. Любое место подойдет. Стол… коврик в гостиной…

   Коул предложил снести со второго этажа ящики с книгами, но Марти объяснила, что сначала ей нужно покрасить стены и сделать генеральную уборку.