Чья-то рука толкнула меня в правое плечо, и комната завертелась перед глазами. Я улегся обратно в машину.

— Ну, что я вам говорил? — спросил этот гадкий доктор.

— Еще раз, — сказал я. Похоже, я их все-таки убедил. На, этот раз мне удалось удержаться в вертикальном положении — не без помощи Уильямса, конечно. В помещении было холодно, светло и стерильно чисто. Ненавижу госпитали.

— Болит где-нибудь?

— Только плечо, доктор. Ну, еще пить хочется. Он протянул мне стакан, и я осушил его одним глотком.

— Еще.

После второго стакана я перевел дух.

— Джим, сколько у нас еще времени? — Только тут я обратил внимание на то, что он в повседневной форме — значит, он меня правильно понял.

— Примерно полметацикла, сэр.

— Господин адмирал, но вам нельзя выходить! — В голосе врача сквозили нотки отчаяния.

— Вздор. — Прежде чем он успел что-то предпринять, я опустил ноги на пол. Крышка стола стремительно надвинулась на меня и больно ударила по лбу. Я оказался на полу.

Уильямс проворно подскочил ко мне, подхватил под мышки и уложил на кушетку.

— Нет. Мне нужно встать! — Я снова поднялся. Уильямс поддерживал меня, делая при этом вид, будто это я поддерживаю его. Колени предательски дрожали. — Пошли.

На этот раз меня двинула одна из стен, сбив на пол. Я снова поднялся на ноги. Теперь я держался ближе к стене.

— Идем.

Когда подлая стена снова сделала попытку ударить меня, я был наготове и попытался оттолкнуться от нее рукой. К сожалению, левой. Матерь Вута! Надо же, как больно! Обессиленный, я снова повалился на пол.

— Еще раз!

Теперь я оттолкнулся правой рукой. Колени дрожали уже меньше. Должно же у меня получиться! Я огляделся по сторонам. В поддоне рядом с машиной виднелась груда окровавленной ткани, увенчанная осколком обшивки — размером с мой большой палец, не меньше.

— Эту штуковину вы из меня вытащили?

— Так точно, сэр.

Ну, не слишком впечатляюще.

— Хотите на память, адмирал?

— Делайте с ней что вам угодно, доктор. Сколько у нас времени, Джим?

— Около десяти циклов, адмирал.

— Значит, нам пора. Где мой скафандр?

— Ему конец, адмирал, — ответил врач. — Продырявлен и весь в крови.

— Я захватил ваш вещмешок, адмирал, — сказал Уильямс. — Я так решил, вам не помешает переодеться в чистое.

— Верхнюю одежду, Джим.

— Захватил.

Пока он доставал мои кожаную куртку, башмаки и фуражку, я выпил еще стакан протеиновой смеси. Умница Уильямс. Он помог мне облачиться. Надевать куртку было больно, но с рукой на перевязи боль можно было терпеть. Башмаки. Фуражка.

— Сколько у нас еще, Джим?

— Почти шесть циклов, адмирал.

— Тогда пошли. — Цепляясь за Уильямса, я выполз на улицу, где нас ждал глайдер — не лимузин.

— Поехали! — скомандовал Уильямс.

— Есть, капитан.

Я ухмыльнулся: за рулем сидел Руссо. Почему-то это меня не удивило.

Езды оказалось всего-то с цикл. Протеиновая бурда заметно прибавила мне сил. Мне еще сильно повезло, что портовые спасатели подоспели вовремя. Миниатюрная система охлаждения скафандра спасла меня от радиационного пожара, разразившегося на мостике «Огня», но и она готова была отказать к моменту, когда меня вытащили из корабля и срочно отвезли в госпиталь. Еще несколько циклов — и мою задницу основательно бы прожарило.