|
Он уговорил ее, пообещал, что все будет хорошо, что снаряд дважды в одну воронку не попадает. Когда она забеременела, пришлось идти в поликлинику. Врачи надеялись, что беременность и гормоны помогут справиться, но отсрочка вышла недолгой. Всего пару лет, чуть больше. Она так боялась и так мучилась от страха, что решила покончить с ожиданием раньше, чем болезнь все решит за нее. Она мне даже не снится, я ничего не помню – ни волос, ни голоса, ни ее лица. Помню только зеленое платье, такое легкое, прозрачное. Знаешь, оно до сих пор висит в папином шкафу.
– Когда ты узнала? – Почти год назад. – Целый год? Но почему, почему ты не захотела лечиться? – Том, очнись! Ты был там, в больнице? Ты хоть раз их видел, этих бедных, бедных человечков? Они – как живые мертвецы, такие маленькие, худенькие, прозрачные, с огромными глазами, полными боли и непонимания, без волос. Совсем. Спроси у Полины, она тебе расскажет, как все выглядит на самом деле! Им все нельзя, все, что я так люблю! Без чего я просто не смогу жить. Дышать не смогу! Ты можешь представить меня без волос? Разве ты посмотрел бы на меня? – Ты же на меня посмотрела! – Но ты не умираешь! – Откуда тебе знать? – Нет, я буду жить! Жить! Любить, ненавидеть, радоваться, наслаждаться, рисковать. И умру в один миг, если Ему так нужно. Но я не буду умирать от страха в заточении, медленно и мучительно. – Поэтому и со мной не хотела связываться? – Я пыталась. С Максом все просто: ни любви, ни обязательств, никакого чувства вины и угрызений совести. Весело и легко. Ты – другой, сразу стало ясно. Я не хотела никого любить, чтобы не причинять боли и самой не страдать. – Почему я не почувствовал? – Может, потому что ты полюбил по-настоящему? Даша села на корточки, обняла его за колени и посмотрела в глаза. – Скажи мне. Скажи. – Что? – Скажи. – Я люблю тебя. – Еще. – Я люблю тебя. Люблю тебя, Дашка. Тебя. Люблю здоровую, больную, счастливую и не очень, с прической и без волос! Это не важно, не важно! – Откуда тебе знать? – Черт возьми! Почему же я не почувствовал! Том схватил стул и запустил им в стену. Крепкий, добротный обеденный стул отскочил, словно резиновый, и с гулким грохотом стукнулся о ламинированный пол, отковырнув с шероховатой поверхности стены кусок штукатурки. В руке треснула кость, но он будто и не почувствовал боли. Тут же развернулся и подскочил к девушке, схватил за плечи и стал трясти. – Обещай мне, обещай, что сходишь к врачу, я прошу тебя! – Нет! – Даша! – Нет! – Может, если я узнаю точно, я смогу помочь! – Как? Ты и сам играешь со смертью в лотерею. – Не думай об этом. Бог со мной, я все равно не смогу жить без тебя. Смерть – это не самое страшное, что есть в жизни. – А что тогда? – Страшнее, когда вместо нас умирают мечты. Он вдруг застыл, только в глазах забегали, закружились яркие вспышки воспоминаний. – Пойдем со мной, хочу кое-что проверить!
Еще одна попытка
Даша послушно бросила ему ключ от машины. – Тебя нет в страховке, помнишь? – фраза так и повисла в воздухе без ответа. Через пятнадцать минут Том остановился возле бассейна, того самого, из детства. Даша ощутила странное покалывание во всем теле. – Я не люблю бассейны, кажется, ты в курсе? Зачем мы здесь? Томаш взял ее за руку. |
