— Очень хорошо. Все просто. Я не хочу, чтобы вы приближались к церкви Святого Имени и не хочу, чтобы повторилось то, что случилось вчера вечером в моем домике.

Миган удивленно поднял брови:

— О чем это вы толкуете?

— Ладно, мистер Миган, — сказал Да Коста со вздохом. — Вчера вечером кто-то проник в дом и напал на мою племянницу. Если бы не подоспел Фэллон и не прогнал этого человека, то могло бы случиться все, что угодно. Но я подозреваю, что вы сейчас скажете мне, что совершенно не в курсе дела.

— Именно! Я об этом ни черта не знал! — вскричал Миган.

Отец Да Коста с трудом боролся с яростью.

— Вы лжете, — сказал он просто.

Кровь бросилась Мигану в голову, его лицо исказилось, глаза выпучились.

— За кого вы меня принимаете? — прорычал он.

— Это мое последнее предупреждение. Когда мы виделись в последний раз, я сказал вам, что мой Бог карает так же, как и любит. Вам следовало бы не забывать об этом.

Сам не свой от ярости, Миган повернулся к бармену:

— Вышвырни его отсюда!

Гарри поднял перегородку и вышел из-за стойки.

— Ладно. Давай, вали отсюда, папаша.

Правой рукой он схватил его за воротник, левой — за пояс, и так довел до входной двери под смешки Доннера и Руперта, которые подошли ближе, чтобы ничего не упустить из спектакля. Миган присоединился к ним.

Отец Да Коста оказался на четвереньках под дождем, в большой луже.

— Что случилось, мой утеночек? — бросил Руперт. — Ты описался что ли?

Это было глупой выходкой, мальчишеской и вульгарной, и в то же время это переполнило чашу терпения священника. Поэтому когда Гарри поднимал его, обхватив рукой за горло, он отреагировал приемом, которому научился тридцать лет назад, пройдя хорошую школу партизан и ночных вылазок.

Гарри широко улыбался:

— Мы не любим, когда придурки вроде вас тревожат наших клиентов..

Ему не представилось случая сказать еще что-либо. Правый локоть отца Да Косты врезался в его живот. Священник круто развернулся, а Гарри корчился на земле, не в силах вздохнуть.

— Вам не следовало бы так близко подпускать кого бы то ни было. Вас плохо тренировали.

Гарри очухался и ринулся вперед, занеся кулак для ужасающего удара. Отец Да Коста отклонился, двумя руками схватил его запястье и, дернув вверх, толкнул Гарри головой прямо в кучу ящиков.

Когда он обернулся, Доннер решился на атаку и тут же получил удар ноги по колену. Он взвыл и согнулся пополам. Затем отец Да Коста врезал коленом по лицу Доннера, которое тот неосмотрительно подставил, и отправил его вслед за Гарри к стене.

Руперт издал пронзительный крик, и в спешке достичь безопасного убежища в глубине зала, полез внутрь, толкнул Мигана, повалил его и упал сам. Пока Миган поднимался, Да Коста ударил его кулаком в лицо, вложив в удар всю свою ярость и боль. Кость хрустнула, нос Мигана приплюснулся, и он, стеная, отполз в глубину зала. Из его ноздрей текла кровь.

Руперт на четвереньках приблизился к стойке, в надежде спрятаться, пока Да Коста глядел на Мигана, все еще охваченный смертельной яростью, сжав кулаки. Он опустил глаза на свои руки, увидел кровь на пальцах, и на его лице появился ужас.

Он медленно отступил во двор. Гарри все еще валялся среди ящиков. Доннер блевал у стены. Отец Да Коста еще раз с отвращением посмотрел на свои руки, повернулся и ушел.

— Вы опоздали. Я беспокоилась.

Он был все еще крайне взволнован и старался говорить спокойно.

— Прости. Пришлось задержаться.

Она отложила вязание и встала.

— Когда вы ушли, я пошла в церковь приготовиться к репетиции хора, и встретила там Фэллона.