– Дэвид… как там насчет Рэйчел?

    – Петра, детка, – сказал я, – мы уже далеко от дома, и никто не может дотянуться до Рэйчел. Может, ты попробуешь?

    Петра согласилась.

    – Спроси ее, нет ли вестей от Марка? – попросил я.

    Петра оглушительно задала этот вопрос и через некоторое время отрицательно качнула головой.

    – Нет, – сказала она. – Рэйчел от него ничего не слышала. Она… Она, по-моему, очень несчастна… Она хочет знать, что с Мишелем.

    – Скажи ей, что у нас все в порядке. Скажи, что мы очень волнуемся за нее, но она должна быть очень осторожна, понимаешь? Скажи, чтобы она случайно не выдала своей тревоги!…

    – Она поняла! И она будет стараться, – Петра на секунду задумалась, потом сказала мне словами:

    – Знаешь, Рэйчел очень боится. Она плачет… И она… любит Мишеля!

    – Она сама тебе это сказала? – спросил я.

    Петра помотала головой.

    – Нет. Это вроде… ну, это… у нее как бы за мыслями и картинками, понимаешь? Я видела …

    Я не совсем понял, что она имеет в виду, и мне это не очень понравилось. «За мыслями»… Если не только Петра, а, скажем, Розалинда может сейчас видеть «за мыслями», то…

    – Знаешь, давай-ка не будем об этом никому рассказывать, – подумав, сказал я, – ведь то, что за мыслями, нас с тобой не касается. Так что давай сделаем вид, что мы этого не знаем. Ладно?

    – Ладно, – кивнула Петра.

    Софи проснулась минут через пять. Она казалась вполне спокойной и даже оживленной, словно вчерашней истерики вовсе не было. Она велела нам забраться вглубь пещеры, откинула шкуру, чтобы стало светлее, и разожгла огонь. Дым повалил не в вытяжку, а к выходу и полностью закрыл нас от посторонних глаз снаружи. Софи насыпала что-то из двух или трех мешочков, на которые я раньше не обратил внимания, в чугунок, налила туда воды и поставила на огонь.

    – Пригляди за ним, – сказала она Розалинде и, подойдя к выходу, стала спускаться по лестнице вниз. Минут через двадцать голова ее вновь показалась у входа, и она бросила внутрь, прямо на пол, несколько кусков черствого хлеба, а потом влезла сама. Вода в чугунке давно кипела, Софи кинулась к нему и сняла с огня.

    – Ничего страшного? – спросил я, кивая на дымящийся чугунок.

    – Это пустяки, – ответила она, – а вот там… – она кивнула на выход.

    – Они нашли убитого… Думают, что это твоя работа. Они уже искали вас рано утром, но… сейчас им не до тебя. У них сейчас дела поважнее… Те, кто участвовал в сражении с вашими, возвратились поодиночке. И далеко не все… Ты знаешь, что там у них произошло?

    Я рассказал ей все, что сообщил мне Мишель.

    – И теперь где… ваши? Далеко?

    Я связался с Мишелем, и он сказал:

    – Мы только-что вышли из леса на равнину.