– Не надо, – тихонько попросила она. – Пожалуйста, не надо !

    Всхлипывания стали чуть тише, и через несколько секунд темная от загара рука обняла Петру. Плач Софи постепенно утих, стал не таким надрывным и горьким… Он уже не рвал мое сердце на части, а причинял лишь тупую, щемящую боль…

    Проснулся я, дрожа от холода, потому что лежал на голом полу, и тут до меня донесся «голос» Мишеля.

    – Ты что, весь день собираешься дрыхнуть? – раздраженно спросил он.

    Я огляделся и увидел пробивающийся сквозь прикрывающую вход шкуру свет наступившего дня.

    – Который час? – спросил я его.

    – Около восьми. Уже часа три, как рассвело, – он помолчал и добавил.

    – Сражение уже было.

    – И что?! – нетерпеливо спросил я.

    – Мы знали, что они наверняка устроят засаду и выслали вперед разведку, а сами притаились и стали ждать. Те приняли разведчиков за основной отряд, кинулись на них скопом… Ну, тут подоспели наши… Они и глазом моргнуть не успели, как все было кончено. А у нас двое или трое раненых…

    – Значит, вы уже близко?…

    – Да. Те из них, кто уцелел, спасаются поодиночке. Теперь нас уже ничто не задержит…

    Положение было незавидное. Мы не могли двинуться с места, пока не стемнеет, но если сюда ворвутся «наши», они непременно нас тут отыщут.

    – А что там слышно у друзей Петры? Из этой… Селандии? – спросил, помолчав, Мишель. – Как ты думаешь, можем мы всерьез рассчитывать на их помощь?

    – Вы, безусловно, можете на нас рассчитывать, – неожиданно ясно и твердо прозвучал ответ подруги Петры.

    – Когда это произойдет? – спросил ее Мишель.

    – Все будет, как я сказала, – уверила она его, – вам осталось ждать не больше восьми часов.

    Вдруг я отчетливо уловил исходящие от нее волны какого-то… гадливого отвращения и… страха.

    – Это… Это ужасная земля… – сказала она. – Мы видели много Плохих Земель, но даже представить себе не могли, что есть еще и такое . На целые мили вокруг видно лишь какое-то… расплавленное черное стекло! Иногда мелькает обычная Плохая Земля, но потом опять эта… это черное! Как можно сделать такое ?! Никто из нас никогда не бывал тут раньше… Никто не видел ничего похожего… Все здесь выжжено навсегда ! Никогда уже здесь больше не будет ничего живого … Но зачем?! Зачем они это сделали?! Мы… Мы знаем, что страшная сила попала в руки каких-то… несмышленышей… детей, но… Такое могли сделать только сумасшедшие ! Горы превращены в пепел, а равнины в это… застывшее… черное… И это спустя века ! На это невозможно смотреть! Невозможно представить, чтобы все… все люди вдруг помешались, но те, у кого сохранилась бы капля разума, никогда бы такого не сделали! Если бы мы не слышали вас, мы давно бы повернули назад… На это нельзя, нельзя смотреть без содрогания!…

    Ее резко прервала Петра всплеском отчаяния , взорвавшимся у нее в мозгу. Мы не знали, что она уже проснулась и что она поняла из услышанного.