|
– Простым солдатом? – Да. Позже его произвели в сержанты. Когда я вернулся после демобилизации, магазин мой был закрыт, а жена больна. У меня оставалось немного денег, но, к несчастью, я вложил свои средства в предприятие, которое прогорело год спустя. Жена моя умерла. Послышались шаги, и Мегрэ понял, что прибыла участковая полиция, но не двинулся с места. Присев на край стола, он спросил: – Ну а потом? – К этому времени Лаже основал компанию по производству химикатов, я заходил к нему. Его контора помещалась на бульваре Осман. Он взял меня к себе приказчиком. Раз уж вы явились арестовать его, вы должны знать, что он был за человек. – Говорите, говорите. Порой казалось, что Мегрэ не слушает. – Компания по производству химикатов просуществовала три года, и мне удалось отложить кое какую сумму. Но в один прекрасный день Лаже прикрыл свое предприятие, и я оказался на улице. Пошли слухи о судебном преследовании, но это не помешало Лаже год спустя с большой помпой основать новую компанию – «Французская торговля». Дешарно колебался, не зная, продолжать ли рассказ, интересует ли Мегрэ то, что он говорит. Из других комнат доносились шаги и голоса. – Одно время у него служило до шестидесяти человек. Его контора занимала три этажа в новом доме на улице Бобур. Лаже издавал газеты различных корпораций: «Газету мясников», «Бюллетень посредников», «Справочник кожевенного производства» и другие. – Вы работали у него в этот период? – Когда я зашел к нему, он взял меня в свою контору, но не назначил на определенную должность, я был как бы его правой рукой. Я стал доверенным лицом в большинстве основанных им обществ и даже иногда управлял ими. – Так что теперь вы также должны предстать перед судом? – Возможно, – мрачно ответил Дешарно. – Вы не представляете себе, как тут велись дела. Даже в то время, когда в фирме работали шестьдесят человек, случалось, мы бегали по городу в поисках двух тысяч франков. При этом у Лаже была своя машина, а у госпожи Лаже – своя. Они затратили на постройку виллы восемьсот тысяч франков, а прислуга по три месяца сидела без жалованья. Одну дыру затыкали другой. Лаже время от времени исчезал дня на три, потом возвращался очень возбужденный и заставлял меня подписывать разные бумаги. «Ну скорее, на этот раз удача за нами!» Я даже не знал, что подписываю. Когда я колебался, он упрекал меня в неблагодарности, напоминал, что вытащил меня из нищеты. Иногда на него нападали приступы щедрости. Бывало, заведутся у него деньги, так он ни с того ни с сего даст мне двадцать тридцать тысяч франков; впрочем, он мог назавтра же попросить их обратно. Словом, после многих взлетов и падений мы дошли до теперешнего положения. Госпожа Лаже решила сама заняться делами. Она каждый день является в контору… Мегрэ вытащил трубку изо рта и вдруг задал самый простой вопрос, который, однако, заставил Дешарно вздрогнуть: – Где вы завтракали? – Когда? Сегодня? Подождите ка… Я вышел на минутку купить булку и колбасы… В корзине под столом вы сможете найти крошки хлеба и колбасную кожицу… – Никто не приходил? – Не понимаю вопроса. В два часа, как всегда, пришли кредиторы. Из за них то Лаже избегал подниматься по парадной лестнице. Он входил с улицы Женер, шел длинными коридорами, проходил насквозь два здания, но всегда предпочитал идти так. – А жена его? – И она тоже пользовалась этим путем. – Она всегда приходит в контору к четырем? – Нет. Обычно она является к двум. Но сегодня первая среда месяца, и она отправилась в министерство получить пенсию. Она вдова погибшего на войне и вышла за Лаже вторым браком. – Считаете ли вы ее способной убить мужа? – Не могу сказать. |
