Теперь радикальные феминистки утверждают, что женщина вообще ничем не отличается от мужчины. Она не просто равна мужчине, она такая же. Они требуют мужской душевной организации для женщин. Чтобы женщина хотела, должна была чего-то добиваться, строить крепости и бастионы, водить войска, насиловать своего сексуального партнера, управлять государством и всякое подобное. То есть изначальный благородный феминизм извратили дальше некуда. С одной стороны, Маргарет Тэтчер из могилы нам машет. Но с другой — будет ли от этого счастье? Нет, не будет.
Знаете, есть такая поговорка: не будите в женщине воина, потому что этот воин — камикадзе.
Беда в том, что женщина не видит, не ценит тех своих достоинств и возможностей, которые у нее есть и которых, кстати, нет у мужчин. А ведь их она привлекает, в большинстве своем, именно этим — тем, чего у них нет.
Если женщина будет играть мужскую роль, пусть даже неосознанно, принесет ли это ей счастье? Нет. Соответствующие персонажи смотрят, что у женщины что-то получается лучше, чем у них, и притягиваются к ней.
Лев Толстой сказал: «Женщина, старающаяся походить на мужчину, так же уродлива, как и женоподобный мужчина».
А великий врач Николай Пирогов говорил: «Женщина с мужским образованием и даже в мужском платье должна оставаться женственной и никогда не пренебрегать развитием лучших дарований в своей женской природе».
Даже если ты вынуждена выполнять функции мужика, все равно рюшечки свои найди. Где-то же они есть.
Многие дамы пугаются создавшегося образа «женского счастья» — когда она в халате борщи варит и погрязла в адских пеленках. Это очень популярная страшилка, женский кошмар. Они боятся, что их прикуют к печке, и они там будут до скончания веков варить борщи. Но если задуматься, какое счастье у женщины может быть, кроме женского? То ответ будет очевиден — да никакого. У мужчины мужское счастье, у женщины — женское. Других вариантов нет.
И феминизм вместо того, чтобы поднимать авторитет женственности, принижает авторитет мужественности. Нет лучшего способа возвыситься, чем опустить рядом стоящего.
Мужчина ощущает себя мужественным только рядом с женщиной. И женственность может расцвести только на фоне мужественности.
По-другому это никак не происходит.
Принижая мужское, феминистки автоматически обесценивают и женское. Если бы их действительно интересовало счастье женщины, они бы стремились к тому, чтобы у нее была возможность реализовать свои истинные потребности и задатки. Но феминизм амбициозен и неосмотрителен. Он обеспечил женщинам право участвовать в политической жизни, но разрушил их чувственность, переживания и способность испытывать истинную сексуальную радость.
Давайте по-честному. Женщине сильно нужно участвовать в политике? Вообще нет. Большинство женщин на моих консультациях вообще возмущались, что мужчина им рассказывает про политику. Мужчинам это интересно. А женщинам, в большинстве своем, нет. Они просто начинают делать вид, что им интересно в этом участвовать, куда-то бежать.
«Зато в Думе у нас женщины сидят». Посмотрите, кто там сидит, в этой Думе. Бедолаги, у которых что-то не получилось. На самом деле, они там ничего и не делают. Они там просто сидят, для красоты. Чтобы не говорили, что в нашей стране сексизм. «Вон смотри, сидят несколько женщин. Вон спортсменка, вон космонавтка, вон японка» — все отлично у нас, женщины есть.
Это как с демократией. Назвали демократией, значит, должна быть оппозиция. Поэтому назначили оппозицию — у нас же демократия. Приблизительно так.
Вся эта история заставляет, учит женщину быть хищницей, сражаться за что-то, распихивать локтями. Но это противоречит ее устройству.
Хотите все уровнять? Мы же уже все уровняли. Мы все голосуем, мы все ходим на выборы, у нас у всех унитазы одинаковые. |