|
Неоднократно поглядывал на Мегрэ, и взгляд его был разумен и вопрошающ. Казалось, он говорил: "Я знаю, что вы интересуетесь мною, что пытаетесь меня понять. Но мне все равно". Нет, ему было далеко не все равно. По мере того как шло время, комиссар в этом все более и более убеждался. Между ним и доктором все время существовала какая-то очень тонкая незримая связь. Мегрэ уже давно привык к тому, что люди его узнавали, привык ловить на себе любопытные взгляды. Кое-кто осмеливался даже задавать ему более или менее дурацкие вопросы, вроде того: "В чем заключается ваш метод, комиссар?" А самые настырные даже говорили: - На мой взгляд, комиссар, из вас получился бы настоящий бергсонианец {Бергсон Анри (1859-1941) - французский философ, представитель интуитивизма и философии жизни}. Некоторые из присутствующих, вроде Лурсо, смотрели на него просто как на комиссара уголовной полиции. "Вы, который повидал стольких убийц..." А еще были и такие, кто гордился тем, что может лично пожать руку человеку, портреты которого периодически печатают в газетах. Но не таков был Беллами. Доктор смотрел на Мегрэ как на равного. Он, кажется, признавал, что они как бы принадлежат к одному классу, хотя и находятся в разных плоскостях. Любопытство Беллами было каким-то сочувствующим и даже уважительным. - Половина пятого, доктор, - подсказал один из партнеров. - Да, верно. Я не забыл. Он встал совершенно спокойно; бесстрастный, не испытывая никакого смущения от того, что обладает репутацией ревнивца. Все так же спокойно направился к телефонной кабине. Сквозь стекло Мегрэ отчетливо видел его резкий профиль. У комиссара все больше крепло желание встретиться и поговорить с ним. Но как к нему подойти? Вопрос столь же деликатен, как и при общении с добрыми сестрами. Может, когда доктор будет уходить, просто сказать: "Разрешите проводить вас?" Слишком по-детски. По-детски выглядела бы и попытка встретиться с врачом под видом медицинской консультации. Впрочем, Мегрэ ведь принадлежал к этой группе людей, играющих в карты, хотя и не входил в нее на равных. Игроки привыкли видеть его сидящим на одном и том же месте. Иногда даже кто-нибудь из них ему показывал свои карты. Бывало, задавал вопрос: "Очень скучаете в Сабль?" Но тем не менее он оставался для них посторонним, напоминая чем-то экстерна среди учащихся колледжа. "Вашей жене лучше?" Кто же его спрашивал, пытался вспомнить Мегрэ, не доктор ли Беллами? Комиссару уже противен был этот отпуск, выводящий его из равновесия и вызывающий некую смешную робость. Даже Мансюи, находящийся здесь в своей вотчине, мог в любой момент вернуться к себе в комиссариат. А вот он из-за того, что умерла какая-то девица, а также из-за того, что некая добрая сестра с благочестивым личиком засунула ему в карман дурацкую записку, должен ходить кругами вокруг доктора Беллами, как бедный школьник вокруг богатенького ученика в классе. - Гарсон, еще белого вина... Ему больше не хотелось наблюдать за доктором. Это становилось слишком заметным и навязчивым. Может быть, доктор догадывается о его робости и втихомолку посмеивается над ним. Партия закончилась, доктор встал и направился к вешалке за шляпой. - Приятного вам вечера, месье. |
