Дима нахмурился, помотал головой.

Мысли, образно говоря, превратились в гоголь-моголь. «Значит, он не сумасшедший?! Значит, это не галлюцинация?! Значит, здесь правда тысяча девятьсот восемьдесят третий год! Но как такое может быть?! Как такое вообще возможно?! Да нет же, нет! Это просто какая-то реконструкция! А Коля тщательно скрывает от меня, что здесь, в Кунгуре, сегодня день реконструкторов прошлого СССР!»

Эта спасительная мысль на короткое время успокоила Диму, но от неё, к сожалению, пришлось отказаться буквально спустя пару секунд, когда он достал мобильник и обнаружил полное отсутствие сотовых сетей – на обеих сим-картах. Дмитрий убрал телефон обратно в карман и покачал головой.

Кукарский за свою подошедшую к половине жизнь никогда не верил в сверхъестественное, в инопланетян и барабашек, а уж тем паче, в возможность перемещаться во времени. Всякие там байки из бульварных газетёнок про творящиеся кое-где чудеса неизменно вызывали в нём ухмылку, свойственную по жизни думающему человеку.

Тем труднее оказалось для Димы постичь и принять происходящее, как данность. Но неумолимые факты говорили сами за себя. Однако к Диме снова пришёл страх, страх из-за присутствия непознанного, в которое его, Дмитрия Кукарского, ввергли против воли.

– Да не переживай ты так! – Коля заметил состояние товарища. – Я поначалу тоже чуть было с ума не сошёл.

Дмитрий принялся машинально разглядывать редкие тёмные волосы на лысеющей голове Коли.

– А потом привык, – после паузы добавил новый старый товарищ. – Тут очень прикольно. Представляешь, я себе даже женщину здесь завёл!

Дима снова покачал головой.

– Но… но как ты вообще попал сюда… сам… вначале? – медленно спросил Кукарский. – Откуда ты узнал, что надо посидеть в гроте?

– Да ниоткуда! – Коля отвернулся к окну, где уже зачастили неизменные, вечные частные домики. – Я по жизни экспериментатор. Я никогда не жил по всеобщим правилам. Я всегда всё делал не так, как другие. Именно это привело меня сюда.

– Слушай, можно не умничать! – недовольно отрезал Дима. – Выражайся яснее.

– Хорошо. – Коля снова повернулся к однокашнику. – Я был на экскурсии и остался в гроте из любопытства. Я знал, что группы ходят через равные промежутки времени. И полагал, что, в крайнем случае, просто дождусь следующую. Но я был в пещере уже третий раз – уж очень она меня привлекала – и запомнил путь к выходу.

– И что? – вставил Дима, потеребив нос.

– У меня имелся с собой фонарик. Я посидел в гроте, сполна нахлебавшись острых ощущений. А затем попёрся к выходу. Но когда вышел, когда поехал в Пермь, вдруг понял, что время другое. Вот так всё и закрутилось…

* * *

Они выбрались из автобуса на небольшой площади и двинулись мимо железнодорожного вокзала к находящемуся рядом зданию автовокзала. Строения, по сути, не изменились. Правда, напрочь отсутствовал трехэтажный торговый центр. Да, и конечно же пестрел лозунг:

СЛАВА КПСС!

У входа в маленький автобусный вокзальчик Коля приостановился. Кукарский заметил в нём некую оторопь. Коля теперь стоял у настенной доски и тщательно изучал фотографии искомых милицией людей.

Дима пригляделся к снимкам. В центре красовался фоторобот человека, отдаленно похожего на Герасименко. Довольно паршивый фоторобот, неизвестно как сделанный. Впрочем, редкие волосы были переданы точно, да и глазки Колины озорные тоже себе неплохо вышли.

Под карикатурной рожей Герасименко крупными буквами размещалось печатное откровение.

«Разыскивается особо опасный преступник, занимающийся валютными махинациями.