– Спасибо, – сказала Ада Петровна, – мы тоже счастливы. – И добавила по-русски: – Особенно я. – Она взглянула на часы и всплеснула руками. – Черт, мы опаздываем! Связалась с тобой… – И она потянула Катю.

Катя и Ада Петровна шли по выставке. Когда они проходили мимо советского стенда, к Кате неожиданно рванулся один из стендистов.

– Мадемуазель! – крикнул он. – Миссис! Синьорина! Девушка, наконец!…

Катя обернулась – к ней, раскинув руки и улыбаясь, шел

Евдокимов.

– Не узнаете? – он отогнул борт пиджака, показав потайную грелку.

– Дядя Миша?! – изумилась Катя. – Вы здесь?

– Мы – везде, – сказал Евдокимов многозначительно. – Слушайте, – наклонился он к ней заговорщически, – если меня не обманывают глаза, вы вышли от французов?

– Ну… – сказала Катя.

– И если меня не обманывают уши, вы разговаривали с представителем фирмы, выпускающей «Питоны»?

– Ну… – Катя все не понимала, к чему он клонит.

– И если мне не изменяет память, вы пили шампанское на приеме у Орлова с господином Фашоном? Простите, с месье Фашоном? Следовательно… – Евдокимов поднял указательный палец, – вы с ним виделись и здесь. Если мне не изменяет чутье. Не изменяет?

– Ну и что?

– Вы должны меня с ним познакомить.

– Но…

– Никаких «но». Вам дороги идеи международного сотрудничества?

– Конечно, но…

– От вас требуется минимум: мсье Евдокимов – мсье Фашон. Бонжур, мерси, «алон занфан де ля патрие…», – запел он неожиданно «Марсельезу». – А я вам за это…

– Мне ничего не нужно, – быстро сказала Катя и посмотрела на Аду Петровну.

– Конечно, – сказала Ада Петровна. – Не считая прибора за полмиллиона. Но это так, пустяки, кто говорит о таких мелочах? Ладно, пошли – опоздаем… – И она потянула Катю за руку.

– Минутку! – закричал Евдокимов. – А я?! Товарища – в беде? Отца двух детей? – он жестом фокусника снова вытащил фотокарточку.

– Ладно, – сказала Катя и протянула ему только что полученную визитную карточку. – Вот. Скажете, что от меня.

Евдокимов с недоверием посмотрел на карточку, с изумлением на Катю:

– Так вы что, действительно с ним знакомы?

– Если вам не изменяет сообразительность, – лукаво улыбнулась Катя и пошла.

– Гран мерси! Данке шен! Сенк ю! Кёсенем! Спасибо, наконец! – крикнул ей вслед Евдокимов.

На другой день утром в гостинице группа спускалась к завтраку. К Аде Петровне подошел портье.

– Простите, имеете ли вы мадемуазель Котову?

– Да. Вон, – она помахала Кате рукой.

Катя подошла.

– Для вас просили передать, – портье вытащил чемоданчик с «Питоном» и букет гвоздик.

Автобус мчался по Венгрии. Катя сидела у окна с «Питоном» на коленях, смотрела на проносящиеся мимо пейзажи, улыбалась, поглаживая мягкую кожу чемодана. Ада Петровна обернулась, посмотрела на нее, сердито покачала головой.

Девушка-гид рассказывала в микрофон о местных достопримечательностях. В перерывах она листала книгу.

– Недавно работаете? – Ада Петровна кивнула на книгу.