- А теперь, - подхватил я, - у нас будут разные интересные дискуссии - о Гонерилье, Регане и прочих вещах.

Лицо Меган просветлело.

- Я все это обдумала и, кажется, нашла ответ. Это произошло потому, что их ужасный отец все время настаивал, чтобы их полностью подчинить. Когда вы все время должны говорить «спасибо», «как вы добры» и все прочее, это разовьет в вас хитрость и подлость, и в конце концов вы превратитесь в хищное животное. И когда у вас появится возможность, вам стукнет в голову и вы сможете зайти слишком далеко. Старый Лир просто ужасен, правда? Он вполне заслужил тот отпор, который дала ему Корделия.

- Вижу, - сказал я, - что нам предстоит много интересных дискуссий о Шекспире.

- Я поняла, что вы решили стать очень ученой, - сказала Джоанна, - к сожалению, мне Шекспир всегда казался невероятно скучным. Все эти длинные сцены, где все пьяны, и принято считать это смешным.

- Поговорим о выпивке, - сказал я, поворачиваясь к Меган. - Как вы себя чувствуете?

- Прекрасно, благодарю вас!

- У вас совсем не кружится голова? Вам не чудятся сразу две Джоанны или что-то в этом роде?

- Нет. Я просто чувствую, что мне хочется много раз говаривать.

- Великолепно, - сказал я. - Очевидно, вы одна из прирожденных пьяниц. Так и есть, если это действительно был ваш первый коктейль.

- Да, первый. Голова на плечах - очень ценное качество для любого человека.

Джоанна повела Меган наверх, чтобы распаковать вещи.

Партридж вошла с мрачным видом и сказала, что приготовила две порции на ленч и не знает, что ей теперь делать.

Глава 6

Расследование началось через три дня. Все возможные приличия были соблюдены, но было много публики, и, как заметила Джоанна, повсюду мелькали дамские шляпки.

Время смерти миссис Симмингтон было установлено между тремя и четырьмя часами. Она была одна в доме. Симмингтон находился в своей конторе, служанки получили выходной день, Элси Холлэнд с детьми ушла на прогулку, а Меган уехала на велосипеде.

Письмо, должно быть, пришло с вечерней почтой. Миссис Симмингтон, вероятно, достала его из ящика, прочла, а потом в состоянии возбуждения подошла к кладовке, достала оттуда цианид, который хранился для уничтожения осиных гнезд, растворила его в воде и выпила, после того как написала в смятении эти слова: «Я больше не могу продолжать…».

Оуэн Гриффит представил медицинское заключение и подчеркнул то, что говорил и нам, - нервное состояние и общую слабость миссис Симмингтон. Коронер был мягок и сдержан. Он с горьким осуждением говорил о людях, которые пишут такие отвратительные анонимные письма. Кто бы ни написал это злое и лживое письмо, он несет моральную ответственность за убийство. Так он сказал. Он выразил надежду, что полиция быстро обнаружит виновного и возбудит против него или неё дело. Такое подлое и коварное злодеяние должно быть наказано со всей строгостью закона. Следуя ему, присяжные вынесли соответствующий вердикт. Само убийство в состоянии временного помрачения рассудка.

Коронер сделал все возможное, Оуэн Гриффит тоже, но потом, затерявшись в толпе деревенских женщин, я услышал все тот же недоброжелательный шумок, который я начал различать так хорошо: «Нет дыма без огня - вот что я скажу!», «В этом должна была быть доля правды. Иначе бы она этого не сделала…»

На какой-то миг я возненавидел Лимcток, и eгo замкнутость, и его шепчущихся сплетниц.

Трудно обо всем вспоминать в нужной хронологической последовательности.