— Ну что вы, не нужно! — Нина вскочила, чтобы помочь. — Я тоже утром не ем, завтракаю часов в двенадцать, не раньше.

— Вы тоже сова?

Нина кивнула:

— Люблю работать по ночам.

— Правда? А где вы работаете?

— Я копирайтер, работаю дома.

— Кто?

— Сочиняю рекламу на всякие товары.

— Как интересно! Я уверена, что видела вас раньше. Правда, не знала, что у вас собачка. Вы с четвертого этажа, я вспомнила. Может, дать ей мяса?

Женщина уже не производила впечатления потерянной, она пришла в себя. Хотя иногда замолкала и сосредоточенно смотрела в пол, словно пытаясь вспомнить что-то.

— Она ела, не нужно, спасибо. Я…

— Я не против, — сказала женщина. — Мне всегда оставляют ключи. Подруга в Америке уже три года, и я поливаю цветы. Но я думаю, они пропали, я больше туда не хожу. Понимаете, в последнее время я немного устала и плохо сплю.

Она потерла виски кончиками пальцев.

— Забываю купить хлеб… — Женщина замолчала и задумалась, снова уставившись в пол.

Нина почувствовала холодок, пробежавший по спине, как и тогда, в парке. С хозяйкой явно творилось что-то неладное.

— Волны, понимаете? И крылья. Чувство полета. И потом… Я люблю читать криминальные романы, и кино тоже… Я никогда никого не обидела!

Прижав руки к груди, она смотрела на Нину умоляющим взглядом.

— Никогда! Ванесса говорит, у меня внутри падший ангел. Он убегал и спрятался тут, — она дотронулась рукой до груди. — Удивительная женщина! Экстрасенс. Все про тебя знает. Я рада, что мы встретились, совершенно случайно… Недавно. Это страшно, там что-то случилось… Ужасное. Мы с вами знакомы? Вы из нашего дома?

Нина поставила чашку с кофе на столик и поднялась. Ей было не по себе: следовало попрощаться у дома и сразу уйти. Нехорошая история. Похоже, она снова вляпалась в неприятности из-за своего дурацкого чувства долга и вины перед всеми… Всем должна, за всех в ответе. Карма такая. Или каторга.

— Вы когда-нибудь видели убитого человека? — вдруг спросила Елизавета шепотом. — Он лежит на спине, а вокруг головы красное… Кровь?

Она поднесла к лицу ладони, пошевелила пальцами, заметила сломанный ноготь и замерла, уставившись на него удивленно.

— Как в кино… Или это книга? — Женщина вытащила из-под диванной подушки красную книжку с золотыми уголками. — Вот! Я тут все записала.

Она протянула книжку девушке, и та машинально ее взяла.

Это был дневник, исписанный примерно до половины летящим неровным почерком.

— Хотите почитать? Только… Нет, не надо! — Она резко выхватила книжку у Нины из рук. — Это очень личное, всякие глупости…

Девушка почувствовала дурноту — ей вдруг стало страшно. Дом словно вымер, тишина гробовая, странная женщина, незапертая квартира, бессмысленные речи. Она принимает ее, Нину, за соседку сверху, она ее не помнит, она не помнит, что была в парке, она все время теряет мысль, трет лоб, пытается вспомнить что-то… И при чем тут убитый человек? О какой краске она говорила в парке? О какой крови? Как же оставить ее одну…

— Мне пора, — сказала Нина, пытаясь улыбнуться. — Я оставлю вам свой телефон на всякий случай.

Не удержалась, шкурой чувствуя, что не нужно… Ничего не нужно! Только убежать и забыть. Уходи, приказала себе, это не твои проблемы. В самом крайнем случае можешь поговорить с соседями. Может, она сбежала из психушки, и потом — есть же у нее хоть кто-то! Должен быть кто-то, кто присматривает.