— Очень жаль, — сказала Елизавета, тоже поднимаясь. — Вы даже кофе не выпили.

Она проводила гостью до двери. Нина продиктовала свой телефон, и Елизавета неровным летящим почерком записала его в блокнот, лежавший на тумбочке.

— И адрес! — попросила. — Я позвоню, тут телефон… Где-то. И вот! — Она пошарила в ящике и протянула Нине связку из двух ключей.

— Что это? — спросила девушка, удивленно рассматривая брелок с гномом.

— Это ключи, нужно поливать цветы… Как их? Орхидеи! И кормить собачку. Как ее зовут? — Она протянула руку к Аделине, и та попятилась. — Можно раз в неделю.

Собачка? О какой собачке она говорит? Здесь нет никакой собачки!

— Не нужно, — пробормотала Нина, подавляя желание немедленно выскочить за дверь. — Я не смогу, страшно занята. Честное слово!

Елизавета смотрела на девушку в упор, все еще протягивая руку с ключами.

— Возьмите! — сказала настойчиво. — Я вас прошу. Пожалуйста. Вы меня очень выручите.

Нина взяла, чувствуя всю нелепость происходящего, не понимая хорошенько, что нужно сделать. Торопливо побежала вниз по лестнице, лопатками чувствуя взгляд Елизаветы, смотревшей ей вслед. Выскочила из дома и придержала дверь, поджидая Аделину, сжимая в руке ключи от чужого дома. На миг мелькнула мысль бросить ключи в почтовый ящик — Нина помедлила, сомневаясь, она не умела принимать мгновенные решения, но тут Аделина выскочила на улицу и побежала к выходу со двора, и девушке пришлось побежать следом.

Глава 3. Мужчина и женщина. Поиски смысла

Он взглянул на темное окно и вздрогнул, увидев там мужчину, который смотрел на него. Не сразу он сообразил, что отражение в темном стекле его собственное. Долгий миг они стояли так, сцепившись взглядами, мужчина и его отражение, а потом он на негнущихся ногах бросился к выключателю. Комната погрузилась в темноту, и он больше не видел ни женщины на полу, ни себя в оконном стекле. Башня смотрела на него десятками глаз-окон. Он все стоял, не решаясь пошевелиться, не желая принять то, что произошло минуту назад. Время не остановилось, отсчитывая секунды, и не было ни малейшей возможности остановить его и повернуть вспять, чтобы переиграть. Он сжал кулаки, чувствуя себя загнанным зверем. Что же делать, думал лихорадочно. Уходи, произнес кто-то внутри. Уйди. Беги. Пошел вон. Это случилось. Теперь думай, как выбраться из ямы. Ты должен что-то придумать. Никто тебя не видел.

Он налег плечом на тяжелую дверь и вышел на улицу. Следующий час он просидел над стаканом пива в каком-то дешевом баре, грыз ноготь и лихорадочно взвешивал «за» и «против», понимая, что ситуация сложилась хреновая и дурная, и выход у него, похоже, только один.

Он заставил себя подняться, сознавая, что все его метания и лихорадочные поиски смысла не что иное, как уже принятое решение. А куда денешься? Безумная надежда, что если убрать за собой, зачистить, то никто и не хватится… Да, да, да! Уехала, и с концами. Он дергал себя за мочку уха, как всегда в минуты волнения, прикидывая, как и что нужно делать. Придется вернуться. При мысли, что туда нужно вернуться, желудок подкатывал к горлу. И вдруг безумная надежда: она пришла в себя, ожила, и все уже в порядке!

В любом случае придется вернуться.

Два года большой срок. Угнанный автомобиль в свое время искали, но безуспешно. Знаете, сколько машин числится в угоне? Вы не поверите! Среди пропавших не было никого, кто соответствовал бы описанию женщины в багажнике. Никто не хватился ее, бывает и так. Подростки, чуть ли не все лето живущие в палатках в Черном урочище, ничего подозрительного припомнить не смогли. Чтобы тачка свалилась в озеро? Не, не было! Да и какой дурак будет топить машину при свидетелях? Мы тут не каждый день, может, тогда дождь был или буря, или вообще облава, сказал один из тусовщиков.