|
Еще армейские галеты и хлебцы в вакуумной упаковке, а также два автомата Калашникова и цинковую коробку с патронами. — Андрей, откуда все это? — хмуро проговорил Василий. — Я ведь тоже искательствовал поначалу. Это потом другими делами вплотную заняться пришлось. Фермы обустраивать, селекцию вести, с цингой бороться и блохами. — Так это все твое? И столько лет лежит? — Ну конечно мое. Да и кто найдет? Кому охота лезть через кучи черепушек, мараться в этой саже. Да и чего ради? Разве придет в голову… — Погоди. А для чего ты здесь это все держал? Почему домой не перенес? Почему стволы в общину не сдал? Это же автоматы! Огнестрельное в таком дефиците, а ты… — Василий, ты чего разнервничался? — усмехнулся Андрей. — Принести автоматы и патроны в общину и отдать кагалу Едакова? Так? Ну что ты смотришь на меня, как на врага? Так, я спрашиваю? Селиверстов молчал. — Чего замер? — продолжал подначивать его Жуковский. — Помнишь первое покушение на старосту? Почти у всех тогда ножи отобрали. Лишь единицы имеют право хранить и носить колюще-режущее. Для работы и так далее. На огнестрельное оружие тоже имеют право единицы. И это в основном его люди. Не забыл, как я еще тогда высказал мнение, что покушение было инсценировкой? Понадобился предлог, чтобы усилить контроль над людьми и максимально их разоружить. — Да при чем тут это все? — поморщился Василий. — Вокруг нас враждебное окружение, и каждый лишний ствол, каждый лишний патрон… — А только ли окружение враждебное, а, Вася? — Ты что же, революцию хочешь? Столкнуть Едакова? — Почему бы и нет. — Ты хоть понимаешь, что кругом враги и революция просто сотрет нашу общину, разрушит ее, а народ, уцелевший после бойни за власть, станет рабами либо пищей соседей? Ты понимаешь это или нет? — Разумеется, понимаю. В том случае, когда власть в руках человека, заинтересованного в развитии и процветании общества, революция не то что неуместна, она была бы преступлением перед народом. А когда власть плюет на нужды своего народа, лишает его будущего, в прямом смысле скармливает его соседям, революция — единственный шанс на выживание. Ты ЭТО понимаешь, Вася? — И этот заинтересованный — ты? — усмехнулся Селиверстов. — Мужики! — зло воскликнул Костя. — О чем вы толкуете, черт вас дери, а? Мы зачем пришли сюда? Мы революцию делать должны? Меня интересует только спасение Марины! Так давайте я возьму в этих вещах то, что мне нужно, и пойду, а вы занимайтесь чем хотите! Спорьте до хрипоты! Обсуждайте политику и устройство того, что осталось от человечества. Бунты и лидеров. У меня же одна проблема, причем острая. У меня жену похитили! И ребенка! Вот что меня беспокоит здесь и сейчас. Я не прошу вас помогать! Но и не тратьте мое время! Анатолий Едаков отдернул палец от кактуса, что рос в глиняном горшке. Слова, сказанные Максимом, заставили старосту вздрогнуть в тот момент, когда он рыхлил влажный после поливки грунт. И конечно, он укололся. — То есть как — сбежал? — Староста обернулся и вперил взгляд в порученца. — Простите, Анатолий Владимирович. Я сказал, сбежали, а не сбежал, — поправил пожилой уже Максим. — Сбежали? А кто еще? — удивился Едаков. — Тот, кто его охранял. Волков Степан. И… — Порученец явно не решался продолжать. — Ну! — рявкнул Едаков. Однако при его внешности это выглядело не грозно, а скорее как-то комично. — Ну говори уже! — Селиверстов и Жуковский, — вымолвил Максим. |
