– Спасибо, когда соберусь на похороны какой-нибудь высокопоставленной особы, дай Бог им всем здоровья и долголетия, обязательно обращусь к вам. Всего хорошего.

Поль Хотье торжественно разложил перед ней пышный белый наряд.

– Спасибо, но роль невесты мною уже сыграна, а по новой выходить замуж я пока не собираюсь. Однако буду на всякий случай иметь вас в виду. Чего в жизни не бывает! Всего вам наилучшего.

Церемония приближалась, все самые модные салоны были объезжены, а платья не было. И ведь к костюму надо будет еще подбирать драгоценности, метаться по ювелирным салонам. У Татьяны начиналась истерика. А кто виноват? Факноумо виноват! Она сидела в гостиной и нервно прихлебывала джин с тоником. Факнуомо пристроился на краешке кресла, всем своим видом давая понять: он предвидит головомойку и готов стоически ее перенести.

– Я не понимаю, на кой ляд ты мне вбил в голову эту идею насчет красного платья! Мне что теперь, голой на церемонию явиться? Вот уж точно произведу фурор! – Таня со стуком поставила бокал на столик.

– А это идея, – хитро ухмыльнулся Факноумо, – хотя…

– Что хотя?!

– Есть у меня на пхимете один моводой модевьех, Хико Фазан. У него пока маво кто одевается, но я думаю, будущее за ним.

– Ну так звони немедленно своему юному дарованию! – Таня в нетерпении всплеснула руками.

– Уже. Уже позвонив, и он нас ждет. У него пока нет своего магазина, так что пвимевку пвидется уствоить в мастевской. Это ничего?

– Ничего – это то, что мы имеем сейчас. А если у него есть то, что нужно, то я готова примерять где угодно, хоть в повале, хоть на чердаке!

Татьяна схватила сумочку и почти бегом направилась к выходу. Факноумо еле успел проскочить вперед, чтобы галантно распахнуть перед ней дверь.

– Мерси! – бросила она на ходу и стрелой слетела вниз по лестнице.

Рико Фазан оказался тридцатилетним гомосексуалистом, разговаривая, он манерно растягивал слова и делал плавные движения руками, подобно анекдотическому персонажу, коронной фразой которого является: «Фу, проти-и-ивный!». Внешне Рико был похож на мексиканца. А может, он и был мексиканцем. Татьяна не стала углубляться в его биографию. Ее интересовало только одно – костюм к предстоящей церемонии.

– Факноумо говорит, у вас есть то, что может меня заинтересовать.

– Да, одну минуточку, мадам, – и мексиканец, виляя бедрами в обтягивающих кожаных брюках, удалился в соседнее помещение.

Принесенное им платье было темно-красным. Золотая вышивка, рубиновые стразы, элегантный покрой. Татьяна примерила – сидит так, как будто сшито точно на нее. Это было именно то, что нужно.

– А мне, пожалуй, нравится. Что скажешь, Факноумо?

– Шикавно! – пресс-аташе с восхищением глядел на Татьяну. – Все ваши сопевницы лопнут от зависти.

– Вам нигде не жме-ет, не да-а-авит? Пройдитесь, попробуйте сесть. Может, что-то надо подпра-авить?

Взволнованный модельер мухой вился вокруг своей клиентки, размахивая лапками на манер дирижера симфонического оркестра. «Я его первая по-настоящему знаменитая покупательница», – догадалась Татьяна. Ей показалась, что на талии можно было бы сделать капельку поуже.

– Сию мину-утку. Если вы можете подожда-ать, я мигом все испра-авлю. Может, выпьете пока кофе?

– С удовольствием! – видя волнение молодого человека, Татьяна начала испытывать к нему какое-то почти материнское чувство.

«Через несколько лет он будет вести себя по-другому. Факноумо опять попал в яблочко: у этого парня несомненно блестящее будущее.