Голос Сета был спокойным и невозмутимым, как и в начале их беседы.

 — Рут хочет заниматься с тобой.

 Линдси хотелось закричать от негодования. Она взяла бокал и сделала глоток вина, прежде чем это чувство прошло.

 — Когда я приехала в Нью-Йорк, мне было семнадцать, как и Рут сейчас. У меня за плечами уже были восемь лет интенсивных тренировок в крупной балетной школе. В восемнадцать я присоединилась к труппе. Конкуренция за каждое место просто бесчеловечная, а тренировки… — Линдси замолчала, затем улыбнулась и покачала головой. — Это неописуемо. Рут нужно все это, она это заслужила. И как можно скорее, если она хочет стать профессиональной балериной. Ее талант просто требует этого.

 Сет не спешил с ответом.

 — Рут еще ребенок, на долю которого выпало много несчастий. — Он подал знак официанту, чтобы принесли меню. — Нью-Йорк никуда не денется через три-четыре года.

 — Три-четыре года! — Линдси отложила меню в сторону, даже не взглянув на него. — Ей будет уже двадцать.

 — Хороший возраст, — сухо заметил Сет.

 — Мы говорим о балете, — ответила Линдси. — Не многие из нас танцуют после тридцати. Да, у мужчин есть несколько лет в запасе для характерных ролей, и временами появляются такие потрясающие личности, как Фонтейн. Но это исключения, а не правило.

 — Поэтому ты не возвращаешься? — Все мысли Линдси замерли на этом вопросе. — Ты считаешь, что в двадцать пять твоя карьера окончена?

 Линдси подняла свой бокал, затем опять поставила его.

 — Мы говорим сейчас о Рут, — напомнила она, — не обо мне.

 — Тайны интригуют, Линдси. — Он взял ее руку и перевернул вверх, изучая ладонь, потом снова посмотрел ей в глаза. — Красивая женщина с секретами становится просто неотразимой. Ты когда-нибудь думала о том, что руки некоторых женщин просто созданы для поцелуев? Твои именно такие.

Он поднес ее ладонь к своим губам.

 Линдси казалось, что от этого контакта все ее мышцы превратились в воду. Она смотрела на него, захваченная ощущениями. Ей хотелось знать что будет, если его губы коснуться ее губ в мягком, теплом поцелуе. Ей нравились его губы и то, как они медленно изгибались в улыбке. Она резко выдернула себя из грез. Нужно помнить о приоритетах.

 — Вернемся к разговору о Рут, — начала Линдси.

Хоть она и пыталась убрать руку, Сет ее не отпускал.

 — Родители Рут погибли в железнодорожной катастрофе всего лишь полгода назад. Это было в Италии. — Он не сильно сжимал ее руку, но его голос стал натянутым. В глазах появилась жесткость. Линдси тут же вспомнила, как он выглядел тогда под дождем. — Рут была с ними необыкновенно близка, наверное, потому что они много путешествовали. Для нее было сложно строить какие-либо иные отношения. Я думаю, ты сможешь представить, каково пришлось шестнадцатилетней девочке, которая вдруг осиротела, находясь в чужой стране, в городе, куда они приехали всего две недели назад.

 Глаза Линдси наполнились болью и сочувствием, но прежде чем она смогла заговорить, Сет продолжил рассказ.

 — Она там абсолютно никого не знала, а я был в это время на строительной площадке в Южной Африке, поэтому ушло несколько дней на то, чтобы только связаться со мной. Она была сама по себе почти неделю, прежде чем я добрался до нее. К тому времени моего брата и его жену уже похоронили.

 — Сет, мне жаль. Мне так жаль. — Желание утешить было естественным. Линдси сжала его пальцы и свободной рукой накрыла их соединенные руки. В глазах Сета что-то вспыхнула, но она была слишком переполнена эмоциями, чтобы это заметить.