— За всю мою карьеру у меня не было партнерши лучше ее, — просто сказал Ник. — Но моя ptichka никогда не должна этого знать. Она работает намного лучше, если ее раздразнить. У нее буйный темперамент. — Он улыбнулся и встал со стула. — Прямо как у русской.

 Линдси, задрав подбородок вверх, вернулась в комнату. На ней были надеты черные трико и леотард, белые гетры и пуанты.

 — Ты прибавила в весе, — заметил Николай, критично осмотрев ее стройную гибкую фигуру.

 — Я вешу сто два фунта, — ответила она оборонительно.

 — Тебе нужно сбросить четыре фунта, — сказал он ей, подходя к станку. — Я же танцор, а не грузчик.

 Он выполнил плие, пока Линдси захлебывалась от ярости.

 — Я больше не обязана морить себя голодом ради тебя, Ник.

 — Ты забыла, я теперь руководитель. — Он вежливо улыбнулся ей и продолжил разминку.

 — Ты забыл, — тут же ответила она, — я теперь не в труппе.

 — Дело лишь в оформлении документов. — Он жестом пригласил ее присоединиться к нему.

 — Мы оставим вас. — Как только Сет заговорил, Линдси повернулась к нему. Николай наблюдал за их зрительным контактом. Он понял, что этот мужчина ничего не упускает. — Позволим вам побыть наедине.

 — Прошу, — сказал Николай, прежде чем Линдси смогла что-то возразить. — Вы должны остаться.

 — Да, Ник просто не может работать без зрителей. — Она улыбнулась и подалась вперед, чтобы коснуться руки Сета. — Не уходите.

 — Пожалуйста, дядя Сет. — Рут сжала руку Сета, придя в восторг от возможности наблюдать импровизированное представление двух своих самых любимых танцоров. Ее глаза потемнели от предвкушения.

 Сет заколебался. Он наградил Линдси одним долгим, серьезным взглядом.

 — Хорошо.

 К нему вернулся официальный тон, и это беспокоило Линдси. Она направилась к станку, раздумывая над тем, почему же близость между ней и Сетом настолько неуловима? Она непринужденно разговаривала с Николаем, пока они вместе разогревались, но он заметил, что ее взгляд часто возвращается к отражению Сета в зеркале.

 — Как давно ты его любишь? — тихо прошептал Николай, чтобы только Линдси могла его услышать. Она резко оглянулась. — Ты никогда не могла ничего скрыть от меня, ptichka. Очень часто друг видит намного больше, чем любовник.

 — Я не знаю. — Линдси вздохнула, чувствуя появившуюся внутри тяжесть. — Временами мне кажется, что целую вечность. 

 — Твои глаза так печальны. — Он остановил ее, когда она собралась отвернуться, и коснулся ее щеки рукой. — Скажи, моя маленькая пташка, неужели любовь настолько трагична?

 Линдси покачала головой, стараясь избавиться от дурного настроения.

 — И это я слышу от русского? Любовь должна быть трагичной, разве нет?

 — Это же не Чехов, ptichka. — Потрепав ее по щеке, Николай подошел к музыкальному центру. — Думаю, Шекспир тебе сейчас как раз подойдет. — Он на секунду оторвался от выбора дисков. — Ты помнишь второй па-де-де из «Ромео и Джульетты»?

 Взгляд Линдси смягчился.