Изменить размер шрифта - +
 — Мягкий тон пронесся сквозь разговоры, и все взгляды обратились к ней. — Мы начинаем через десять минут. Бэт, Джози, — кивнула она двум старшим ученицам, — помогите самым маленьким.

 Линдси посмотрела на свои часы, задаваясь вопросом, почему же их пианистка так опаздывает. В самом худшем случае ей придется использовать музыкальный центр.

 Она присела, чтобы поправить колготки на одной из младших учениц, в то же время отвечая на вопросы и успокаивая других.

 — Мисс Данн, вы ведь не позволите моему брату сидеть в первом ряду? Он корчит рожи. Ужасные рожи.

 — Он во втором ряду с конца, — проговорила Линдси, несмотря на то, что ее рот был занят кучей булавок, так как она заканчивала поправлять растрепанную прическу.

 — Мисс Данн, я волнуюсь из-за второй группы жете.

 — Просто делай все как на репетиции. Ты справишься.

 — Мисс Данн, у Кейт ногти накрашены красным лаком.

 — Хмм.

Линдси снова посмотрела на часы.

 — Мисс Данн, по поводу фуэте…

 — Пять, не больше.

— Нам нужен сценический грим, чтобы никто не заметил нашего провала, — жаловалась одна из маленьких балерин.

 — Нет, — решительно ответила Линдси, подавляя улыбку. — Моника, хвала богам! — тут же произнесла она с облегчением, когда в открывшуюся заднюю дверь вошла привлекательная девушка. — Я уже собиралась идти за музыкальным центром.

 — Прости, я опоздала.

Моника весело улыбнулась, захлопнув дверь за спиной.

 Моника Андерсон в свои двадцать была привлекательной, пышущей здоровьем девушкой. Ее светлые кудрявые волосы обрамляли веснушчатое лицо с большими карими глазами. У нее было длинное, спортивное тело и самое чистое сердце среди всех людей, которых знала Линдси. Она подбирала бездомных кошек, всегда выслушивала обе стороны в любом споре и никогда не думала о людях плохо, даже если сталкивалась с кем-то в неприятных обстоятельствах. Линдси любила ее за простоту и доброту.

 Еще Моника обладала истинным даром игры на пианино. Она всегда держала ритм, играла классику чисто, без приукрашиваний, которые могли отвлечь танцоров. Но при этом она совершенно не заботилась о пунктуальности.

 — У нас всего пять минут, — напомнила Линдси, когда Моника направилась к двери.

 — Нет проблем. Я всего на секунду. Это Рут, — продолжила она, указывая на девушку, стоящую по другую сторону двери. — Она балерина.

 Взгляд Линдси перешел от высокой крепкой блондинки к изящной девушке.

 Экзотические, миндалевидные глаза и полный рот. Треугольное лицо обрамляли черные прямые волосы длиной до лопаток. Черты лица непропорциональны, и, если по отдельности они ничем не выделялись, то, сочетаясь, просто поражали. Перед Линдси стояла девушка на грани женственности. Ее поза была простой и свободной, но в темных глазах отражалось нечто, выдающее неуверенность и волнение. Улыбка Линдси потеплела, когда она протянула руку.

 — Здравствуй, Рут.

 — Я пойду, сыграю маленькую увертюру и утихомирю всех, — сказала Моника, но как только она повернулась к двери, Рут схватила ее за рукав.

 — Но Моника… — запротестовала Рут.

 — Ах, да, Линдси, Рут хотела с тобой поговорить. — Моника одарила ее веселой, открытой улыбкой и снова повернулась к двери. — Не волнуйся, — сказала она девушке. — Линдси очень милая. Я тебе говорила. Рут просто немного нервничает, — произнесла она, уже закрывая за собой дверь, ведущую в студию.

 Развеселившись, Линдси повернулась и посмотрела на покрасневшую Рут.

Быстрый переход