Наконец однажды, открыв глаза, она обнаружила, что мысли у нее ясные и жизнь вновь трепещет во всем теле. Слуги помогли ей надеть новую красивую одежду, объяснив, что ее ждет встреча с Триль.

Фейриль подумала, не взять ли с собой боевой молот, потом передумала. Если нынешние перемены в ее жизни — лишь игра, то никакое оружие не защитит посланницу.

Она шла в сопровождении мужчины по бесконечным коридорам Великого Кургана, еще не очень крепко держась на ногах. Наконец, он открыл перед ней дверь в небольшую, очень пышно обставленную комнату.

У стола в центре сидела Триль, у стены стояли два телохранителя. Это были личные покои Верховной Матери, где она предпочитала вести переговоры с глазу на глаз.

Бэнр встала и взяла свою узницу за руки.

— Дитя мое, — начала Триль, — я очень рада снова видеть вас. Кое-кто говорил, что вы не оправитесь от болезни, но я не сомневалась в вашей стойкости. Я знаю, что вы настоящая принцесса, пользующаяся благосклонностью Ллос.

— Благодарю вас, Матрона, — ответила совершенно сбитая с толку Фейриль.

Триль усадила ее в кресло.

— Вы будете рады узнать, что мы их схватили, — сообщила Матрона.

— Их?

— Разбойников, которые, напав из засады, убили ваших подчиненных, а вас оставили умирать. Хорошо, что мой слуга Вейлас подоспел вовремя. Я лично распорядилась их наказать.

До Фейриль постепенно начало доходить. По какой-то причине Триль готова простить ей неповиновение и восстановить ее положение. Но в этом был и подвох. С этого момента Зовирр соглашалась с тем, что Триль никоим образом не несет ответственности за какие-либо ее несчастья. Больше того, представительница верховной власти Мензоберранзана выше всяких подозрений, сама Паучья Королева возвеличила ее. Разве может она ошибаться?

Это отравляло радость освобождения, но никакая правда не стоила возвращения в темницу.

— Благодарю вас, Матрона, — повторяла она. — Благодарю вас от всей души.

Триль сделала знак рукой, и слуга откупорил вино.

— Вы все еще хотите отправиться домой? — поинтересовалась Триль.

Впервые в его бурной жизни Фарона приглашали на такое множество приемов. Из этого опыта он вынес твердое убеждение — независимо от того, насколько дело срочное или важное, все равно некоторое время придется провести в приемной. Апартаменты Верховной Матери Бэнр были великолепнее, чем у кого-либо другого. Резьба на потолке изображала прекрасную женщину, которая совершала что-то скучное и неприятное над глубинным гномом, надо полагать, для вящей славы Грозной Паучьей Королевы. В обычной ситуации он развлекался бы разглядыванием и оценкой декора. Но сейчас было не до этого, так как он заметил в кресле в углу почти спрятавшегося за мраморной статуей Рилда.

Миззрим не разговаривал со своим другом со времени подавления мятежа, справедливо полагая, что должно пройти время. Вот и сейчас он сначала засвидетельствовал свое почтение Квентл, которая, к своей большой досаде, тоже оказалась в числе ожидающих. Затем поклонился второму посетителю — мужчине с суровым лицом, в простой одежде стражника границ, увешанной при этом массой уродливых украшений. Фарон был с ним незнаком.

— Вейлас Хьюн, — представился тот, — из Бреган Д'эрт.

Маг назвал себя, а потом шагнул прямо к Мастеру Мили-Магтира.

— Рилд! Добрый день! Ты в курсе, зачем нас вызвал Совет?

Огромный воин поднялся и ответил:

— Нет.

— Можно подумать, нам хотят воздать должное за заслуги перед городом. Как ты?

— Живой.

— Рад это слышать. Я очень обеспокоился, поскольку знаю, что транс во время боя способен перегрузить любой организм.