Почему же тогда она их не видит?

Адамантитовая булава наготове, одна пола пивафви откинута назад, чтобы освободить руку с оружием — Вэрва приближалась к тому месту, откуда прилетел камень. Пробираясь между сталагмитами, она добралась до стены пещеры, так и не увидев никого даже мельком. Но вот до нее донесоя знакомый мускусный запах, и она все поняла.

Кобольды. Небольшому рогатому, покрытому чешуей существу было довольно легко укрываться среди известняковых надолбов и скальных выступов.

Она вновь повернулась и от неожиданности вздрогнула. Очевидно, кобольды не выдержали долгой игры в прятки и, пока она стояла к ним спиной, вышли из укрытий и окружили ее полукольцом, прижав к стене.

Это оказались мензоберранзанские рабы: клейма с эмблемами Домов, не зажившие следы от плетей, разбитые цепи на конечностях говорили сами за себя. Стало ясно, что Вэрва не единственная, кто поспешил покинуть город.

Она сердито оглядела кобольдов и заявила:

— Я — Бэнр. Вы знаете, что это значит. Дайте пройти, или я забью вас до смерти.

Мгновение низшие существа пристально смотрели на нее, потом опустили глаза и расступились, освобождая проход посередине.

Презрительно усмехнувшись и гордо вздернув голову, Вэрва двинулась вперед. Воцарилась тишина, а потом кобольды засмеялись, завизжали и бросились на нее.

Издав воинственный клич, она замахнулась булавой. Каждый взмах уносил жизнь какого-нибудь раба. Но на его месте появлялись дюжины новых.

Вдруг острая боль пронзила колено, и Вэрва упала. Кобольды всем скопом навалились на нее и избивали до те пор, пока она не перестала даже шевелиться.

Не без труда они сняли с нее кольчугу и одежду и занялись ее телом. И что поразительно для такой дикой расы, они, казалось, разбирались в строении тела ничуть не хуже ее дорогого Тлата. Только их обслуживание никак не напоминало массаж.

Фейриль умела вызывать у себя бессознательное состояние. Это помогало отключаться от долгой и мучительной боли после пыток, но, к несчастью, не предотвращало новые. Когда до Джеггреда доходило, что она опять потеряла сознание, он просто размахивал у нее перед носом бутылкой с резко пахнущими солями до тех пор, пока она не приходила в себя.

Она всегда знала о его приближении, потому что по всей подземной темнице начинали суетиться и прятаться надзиратели. Всю ее тут же охватывала дрожь, но она все-таки старалась взять себя в руки и, по крайней мере, какое-то время, не доставлять ему удовольствия своим криком. Может быть, она сможет вынудить его убить ее? Вот это было бы замечательно!

Дреглот, войдя в подвал, отступил в сторону. Фейриль вздрогнула, заметив, что на этот раз вместе с ним пришли изящная маленькая Триль и ее суровый на вид брат, как всегда в облачении Архимага.

— П-приветствую тебя, Матрона, — прохрипела Зовирр.

— Помолчи. Теперь все будет хорошо. — Громф посмотрел на полудемона: — Освободи ее. Да будь с ней поласковее.

Джеггред подошел к Фейриль. На этот раз ей удалось сдержаться и не съежиться. Дреглот, поддерживая узницу одной из меньших рук, сдергивал с нее путы когтями обеих бойцовых. Потом поднял ее на руки, и в этот момент она, уже не желая того, потеряла сознание.

Далее потянулись бесконечные часы и дни забытья, в течение которых она приходила в себя на несколько секунд и снова проваливалась во мрак. Теперь она лежала на мягком диване, слуги ухаживали за ней и перевязывали раны, иногда кормили с ложки мясным бульоном, жрицы читали свитки с исцеляющими заклинаниями, и регулярно появлялся Громф, чтобы помочь ей своей магией. Фейриль заметила, что ее любимый молот Материнское Лобзание лежит рядом с ее постелью, и когда она чувствовала себя получше, то протягивала дрожащую руку и касалась его.