Оба Мастера разглядывали друг друга.

— Друг мой, — продолжал Фарон, понижая голос, — я действительно сожалею о случившемся.

— То, что ты сделал, называется тактикой, — сказал Рилд. — Именно так поступил бы любой здравомыслящий дроу. Я обиды не держу.

Маг заглянул в глаза Мастера Оружия и впервые за долгие годы дружбы ничего не смог в них прочитать.

Может быть, Рилд говорил, что думал, но, скорее всего, он лгал, усыпляя подозрения и готовясь в будущем отмстить предателю. А из этого выходило, что, при всей видимости дружественных отношений, доверять ему Фарон уже никогда больше не сможет.

На мгновение маг почувствовал боль от потери, но быстро подавил в себе это ощущение. Дружба и доверие необходимы слабым расам, а темные эльфы теряют силы от таких переживаний, а значит, лучше обходиться без них.

Фарон свободно похлопал Рилда по плечу, как делал это прежде тысячу раз.

Наконец, высокие двери открылись, все восемь Матрон Совета восседали в зале на тронном освещенном возвышении в форме восьмиярусной пирамиды, и выше всех, конечно, Триль. Над ними простирался узор в виде паутины из мрамора. Квентл величаво шествовала впереди Фарона и других мужчин. А как же иначе? Она была наставницей Арак-Тинилита и Бэнр. По правде говоря, где-то в глубине души ей не хотелось вообще входить, поскольку оставшийся неизвестным враг, вероятно, поджидал ее именно в этой комнате.

Как символ благосклонности богини и источник ее практической помощи, позади кресла Триль угрожающе маячил Джеггред. По ступеням пирамиды носились слуги, исполняя распоряжения Матрон. Громф стоял на самом высоком (какое только возможно для мужчины) месте. Тут же находилась посланница Чед Насада.

Когда Квентл, маг, Мастер Оружия и наемник остановились в футе от помоста, Триль начала возносить их героизм в борьбе с иллитидом и мятежниками. Начало торжественной речи оказалось именно таким, каким и ожидала Квентл. Но потом все повернулось самым неожиданным образом.

Оказалось, что ей поручено возглавить экспедицию в Чед Насад и выяснить, почему прервалось сообщение между двумя городами, нет торговых караванов и что известно жрицам вассального города о тревожном молчании Ллос. Рилд Аргит, Фарон Миззрим и Вейлас Хьюн будут ее помощниками, а заодно и сопровождающей Фейриль Зовирр свитой.

При этой новости Мастер Оружия в дворфской кольчуге молча склонил голову, маг ухмыльнулся, следопыт просто улыбнулся. Предводительница похода, стоявшая впереди всех, выглядела весьма довольной.

Затем Триль добавила:

— И наконец, дорогая сестра, я отпущу с тобой в путешествие своего сына, Джеггреда. На нем лежит благословение Темной Матери, и он может тебе пригодиться.

На секунду показалось, что Фейриль начнет протестовать, и Джеггред бросил на нее плотоядный взгляд. Между ними явно что-то происходило, вызывавшее у посланницы лютую ненависть. Громф тоже переступал с ноги на ногу и выглядел несколько удивленным и даже немного растерянным. Видимо, он не ожидал, что Триль захочет иметь в этой миссии агента, целиком преданного ее личным интересам.

В голове Квентл стремительно пронеслись тысячи доводов против того, чтобы отсылать ее из Мензоберранзана в такое смутное время. Преданность… Доверие… Поручительство… Дом Бэнр… Однако, в конечном счете она ничего не сказала.

Совет около часа обсуждал практическую сторону этого плана, и потом Триль отпустила своих только что назначенных эмиссаров. Фарон догнал Квентл в передней и поклонился, она кивнула, разрешая ему говорить.

— Я предполагаю, наставница, вы знаете, почему они выбрали нас? — пробормотал он.

— Знаю больше, чем ты думаешь, — ответила она.