Что ты делаешь? – требую я, чувствуя удары сердца под своей ладонью, где она сейчас

покоится на его мощной груди. Или возможно это мое сердце так сильно стучит, как будто его.

  Берегу тебя, чтобы ты не попала в другой МРТ аппарат. О чем ты думала?

  Что мне надо пойти в ванную,   говорю я, его прикосновение отдается по моему телу, как и

предостережение детектива в моей голове. – Я уже в порядке. – Я пытаюсь выбраться от него, но он

держит меня, и я толкаю его. – Ты можешь отпустить меня, Кейден.

  Этого не случится,   обещает он, его голос низкий, такой соблазнительный, как и все, что

касается этого мужчины, и когда я смотрю на него, во взгляд возвращается волк, он добавляет:   На

случай, если я еще на это не указал.

  Указал, и я не уверена, как я к этому отношусь. – Я снова пытаюсь оттолкнуться, начинаю

визжать, т.к. он поднимает меня и начинает идти.

  Я могу ходить,   утверждаю я, потрясенная, что у меня оголилась спина, и сдавливаю его

предплечья. – Опусти меня, Кейден. Опусти  меня.

Он подчиняется перед дверью в ванную, и когда я решила убежать, его руки обхватывают меня, открывая дверь. Я пытаюсь повернуться, но его руки опускаются мне на плечи, и он начинает

проталкивать меня в ванную. Внезапно перед мной вырисовывается зеркало, адреналин скачет внутри

меня, добавляя дополнительную свирепость, я извиваюсь, как змея, поворачиваясь к нему, только, чтобы столкнуть наши тела.

Потрясенно, я застываю на месте, мои руки у него на груди, мои ноги тесно прижаты к его, и

когда наши глаза встречаются, я вижу в них безудержную страсть, такую властную и горячую. Я горю

везде, где он трогает, и везде, где хочу, чтобы он потрогал. Отчаянно желая сохранить со всей

объективностью, что у меня осталось с этим мужчиной, уже поняв, что не так много, я отодвигаюсь от

него, хватая раковину, упираясь об холодную поверхность.

Он не двигается. Он просто стоит перед мной, власть и секс исходят от него, как

соблазнительный наркотик, который если попробуешь однажды, точно станешь опасно зависимым.

Проходит секунда. Затем две. На третьей напряженность между нами становится ощутимой, и я могу

не справиться с ней. – Я не могу пользоваться ванной, когда ты здесь. Ты топчешься на месте, как

будто думаешь, что я собираюсь убежать через тайные проходы.

Он хмурится. – Убежать? Это то, что ты хочешь? Убежать?

Не от тебя , я думаю, но здравый смысл возобладает, и я вместо этого отвечаю:   А должна?

И как будто он читает мои мысли, говорит:   Не от меня,   и вот так просто, он выходит из

комнаты и закрывает дверь, оставляя меня в ступоре и глядящей на место, которое он оставил пустым.

Что он имел в виду? Не от него? От кого, тогда? Сказал ли он буквально? Конечно, нет. Чем дольше я

пытаюсь найти ответ, тем больше растет тишина вокруг меня, и я даю себе отчет в том, что избегаю.

Зеркало. Я избегаю зеркало.

  Развернись,   шепчу я, но простая мысль сделать это, заставляет мой живот сжаться, что

чертовски больно, и я знаю, что доктор был прав. Я подавляю воспоминания. Я боюсь, что у меня в

мыслях, и это ужасающее осознание. Что может быть хуже того, что я предпочитаю все оставить

позади, чем столкнуться с этим?

Вдыхая сквозь возникшее напряжение в моей груди, зная, что я должна  избавиться от страха, я мысленно готовлю себя просто покончить с этим.