— Ты это… Извини, но мы пошутили. Не делал ты ничего такого, — дружески похлопал его по плечу Физик.

— Буэ-э-э…

— Если не веришь, то можешь при помощи своего умения проверить там отпечатки — твоих там нет, — добавил я.

— Буэ-э-э…

— Да и игрушки эти были всего час назад куплены. Специально, чтобы тебя разыграть. Чеки есть.

— Дебилы! Ебанаты! Буэ-э-э…

До четырех часов вечера мы приводили в порядок себя и гостиницу после нашей попойки. Сложнее всего было с горами посуды, которую еще и мыть пришлось мне — согласно служебному профилю и суперспособностей. И с особым теплом и тоской мы вспоминали во время уборки наших девчонок, при которых такой вот хуйни не было, потому что обычно именно они следили за порядком.

— Не, посидели, конечно, заебись, — подытожил Физик, — Но в следующий раз нужно делать это где-нибудь вне дома, чтобы потом не убираться.

А потом я вызвал такси, и мы отправились на встречу с информатором, в Листвянку.

Дорога оказалась… сложной. Шестьдесят километров почти по прямой — казалось бы, ну что могло пойти не так, а?

Да все!

Начиная с машины, которой оказалась убитая «Тильда» с расхлябанной подвеской.

И заканчивая самой дорогой. Во-первых, она напоминала еврейские горки — это как американские, только на перепадах высот сильно сэкономили, а повороты и вовсе почти не завезли. То вверх, то вниз, то вверх, то вниз — горизонтально плоских участков оказалось очень мало. А уж ее состояние, о-о-о, это была отдельная песня.

Трещины, ямы, выбоины, камни, вклинивающаяся гравийка, настоящие «ручейные» каналы — казалось, эти несчастные 60 километров пытались вобрать в себя все-все существующие варианты неровностей дорожного рельефа.

А мы-то с бодуна!

А нас-то мутит и пошатывает!

— Мы все умрем, — вздыхал Физик.

— Буэ-э-э, — соглашался с ним в пакет Химик.

— Ц-ц-ц-ц, — стучал зубами я.

— «И снова седая ночь», — хрипло пророчил вечный Юра Шатунов из приемника.

Но больше всего нас пугал водитель.

Невысокий дядечка предпенсионного возраста, нос которого едва-едва был выше руля. А на этом самом носу держались огромные круглые очки с толстенными линзами. Ну, как держались? Очень и очень плохо держались! И поэтому каждый раз, когда машина подпрыгивала, таксист не знал, за что хвататься — за руль, норовящий вырваться из рук, или за очки, вздумавшие отправиться в свободный полет.

В общем, по 500 рублей с носа за билеты на этот самоубийственный аттракцион длинною в час оказались не такой уж и завышенной ценой.

— Я дебил, — коротко высказался Химик, глядя вслед удаляющейся «Тильде», когда мы наконец-то высадились в пункте назначения.

— Что согласился ехать на этой колеснице смерти с ее полуслепым Хароном?

— Харон — лодочник, а не извозчик. Нет, я про то, что не закупил заранее нужное для операции оборудование. А здесь его вряд ли найдешь, так что придется возвращаться.

И он махнул рукой в сторону раскинувшегося на берегу Байкала поселка, который словно состоял из гостиниц, сувенирных лавок и кафешек, одна другой вычурнее и страннее, от имитаций старинных замков до какой-то юрты из шкур и палок.

— А ты точно знаешь, что нам пригодится?

— Нет, но примерно предполагаю. Это ведь не первая моя такая операция по изъятию.

— О, ну, раз вы этим уже занимались, то вам и карты в руки, — обрадовался я, — А я пока прогуляюсь в этот, как его, — я прищурился, рассматривая объявление, — В нерпентарий! На тюленей хочу посмотреть.