Глаза обожгло, и я невольно зажмурился.

Эй! Это Уборщик тут должен ослеплять противников!

Широким веером выпустив стайку едких мыльных пузырей, я осмелился открыть глаза. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как из повернутого в мою сторону торца кнута со щелчком выскочил тонкое лезвие, напоминающее жало, и вонзилось мне в плечо чуть пониже правой ключицы — как мы и оговаривали перед боем.

А вот и рапира.

Сперва я даже не почувствовал боли, а потом…

Внимание, обнаружен повышенный выброс Эндорфина!

И потом не почувствую. Прокол оказался слишком тонким и аккуратным, так что уже через пару минут моя регенерация не оставит от него из следа.

Нельзя этого допустить!

Я сложил шест в метровую дубинку и бросился в фехтовальный поединок.

Вот теперь все пошло так, как должно было с самого начала. Я размахивал палкой, а мой противник с легкостью ускользал, пропуская ее через себя. Я наносил опасные и болезненные тычки ее заостренным концом, но Мерцающий ухитрялся их блокировать или просто уходил, делая шаг в сторону.

Сам же он активно размахивал и кнутом, то и дело опутывая меня, и встроенным в его рукоять лезвием полосуя мои открытые руки и ноги, а иногда и прокалывая насквозь, точно попадая в уязвимые места моего защитного костюма. Которые я сам же ему и указал.

Кровища лилась — просто на загляденье!

Причем исключительно моя, потому как все мои успехи заключались в паре пропущенных Виталиком ударах и наливающихся на его левой скуле и правом предплечье жутких синяках.

Я честно «пузырял» ему в лицо, пытался сделать подсечку внезапно разложившейся шваброй или смачивал пол коварным мылом но враг всегда был на секунду впереди.

Собственно, как и было задумано и заранее отрепетировано.

Нужно отдать Виталику должное: он не нанес ни одного лишнего или слишком сильного удара, не поразил ни одного действительно жизненного важного органа. Хотя я несколько раз и был в полной его власти, и он вполне мог выполнить условие своего контракта одним хорошим ударом, или просто набросив мне на шею кнут-удавку.

Я поскользнулся в луже собственной крови.

Снова.

Выпущенная из ладони тонкая струйка моющего средства позволила очистить поверхность от бурой скользкой слизи, чтобы я смог нормально опереться, но это была последняя моя попытка подняться на ноги.

Которую Мерцающий оборвал точным ударом в грудь, пронзая мне легкое и еще какие-то там органы, и вынуждая страшно закашляться кровью на каждом вдохе. Со стороны — жуткое зрелище, но на самом деле ничего смертельного.

Внимание! Регенерация усилена на 48% на 2 минуты!

Заживет. Главное, что я уже выгляжу уже достаточно убедительно для без пяти минут покойника, осталось лишь красиво упасть, что я и сделал, переворачиваясь на спину и жадно хватая воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба.

— Убей! Убей! Убей! — принялась дружно скандировать толпа.

— Смерть! Смерть!

Эй-эй, мы так не договаривались! Вообще-то бои новичков и даже опытных гладиаторов не подразумевают добивание поверженного противника — это привилегия чемпионских поединков!

— Извини, приятель, это просто бизнес, — пожал плечами Виталик, склоняясь надо мной.

Рукоять его кнута, та самая, из которой со щелчком выскакивало смертоносное стальное жало, смотрела мне прямо между глаз.

Казалось, что само время замедлилось, и я отчетливо видел, как лезвие медленно выглядывает из своего укрытия. Так же медленно вытягивается в мою сторону. И медленно входит в мою и без того истерзанную плоть, точно в переносицу…

Глава 23. Граф и Хозяин

Чернильная тьма внезапно сменилась багровым маревом, а глухая тишина — неразборчивым гулом голосов.