|
Но если Сибела изберут Главным мастером арфистов, дел у него и без Пьемура хватит. Кроме того, Пьемур не знал, где сейчас находится Сибел, и ему не хотелось изнурять бедную Фарли многочисленными скачками через Промежуток. Но рано или поздно ему придется упомянуть про убежище Джейда и Ри. Сибел, несомненно, оценит эту новость; он был столь же умен и проницателен, как его великий учитель. И он достаточно часто бывал на юге, чтобы составить мнение о Торике. Теперь, когда Ф'лар поставил Д'рама на место вождя Южного Вейра, все в холде Торика могло перемениться. Может быть, именно поэтому он и приказал Шарре вернуться поскорее домой. Пожалуй, пока все не придет в норму, решил Пьемур, лучше не заикаться про Джейда и Ри. Иногда, слушая Ф'нора, говорившего об этой части Юга так, как будто она принадлежала ему, Пьемур думал, что всадники, вероятно, собираются ставить здесь свои поселения в следующем Интервале, чтобы больше не так зависеть от щедрости северных холдов. Он знал, как эта зависимость раздражала Лессу и Ф'лара – даже во время Прохождения, когда холды не скупились. Конечно, сам он был только исследователем, первопроходцем, а не распределителем земель. Они с Джексомом сделали несколько копий карт его путешествий – одну для себя, одну для Торика, и третью, чтобы занять мысли мастера арфистов во время его долгого плавания к новому холду в бухте. Пьемур не мог тянуть больше с отправкой Торику его копий с помощью Фарли, хотя и собирался добавить потом некоторые подробности. Торик не посылал ему ни указания возвращаться, ни свободного всадника, чтобы сократить обратный путь, и Пьемур был готов выполнить свой долг перед холдером Южного – до определенных границ, разумеется. Пока он не отозван официально в Цех арфистов Сибелом, он все еще остается на службе у Торика. Пьемур решил ни словом не упоминать в донесении о чувствах Шарры – тут он никого не обманывал. Семейные дела Торика его не касались. Он лишь упустил кое какие детали, связанные с Джейдом и Ри, но полагал, что он должен рассказать своему мастеру о существовании древних развалин. Странствуя далеко в лугах, где они с Джексомом косили траву, и всматриваясь долго и упорно в отдаленный горный пик, совершенно симметричный, Пьемур мечтал о дальнейших походах. И он спал в те ночи удивительно хорошо, без повторений ужасного сна об извержении вулкана, который мучил его раньше. Фарли больше не щебетала возбужденно о людях и огромных предметах, повисших в небе. В конце концов он понял, что она не имела в виду драконов. На пятый день маленькая королева прервала его размышления взволнованными трелями – корабль Робинтона был уже близок. Пьемур вернулся, обнаружив, что новый холд в бухте Джексома закончен, а все строители уже возвратились назад, на север. Шарра и Джексом были рады снова видеть его и показать результаты своих трудов. – Во имя Скорлупы, какое великолепие! – восхитился молодой арфист, разглядывая просторный главный зал, где мастер Робинтон мог бы принять половину жителей нового холда. Он любил учителя и знал, что почти все на Перне тоже любили его – по той или иной причине. Но сейчас у Пьемура ком подступил к горлу, когда он увидел, как много людей выразили свое уважение и восхищение, подарив мастеру свой труд. – Это совершенно великолепно, – повторил он и заметил, как улыбаются его друзья. Он бродил по залу, дотрагиваясь до резных стульев и прекрасных сундуков, оглаживая ладонью столы, касаясь сплетенных из тростника занавесей. Да, все это сделали с великой любовью! То же самое он сказал, когда Шарра привела его в угловой рабочий кабинет, с великолепным видом на море и восточный мыс; по стенам комнаты тянулись полки для хранения Записей и музыкальных инструментов, заваленные сейчас впечатляющим запасом бумаги – изделием мастера лесников Бендарека. Он восхищался покоями для гостей, достаточно большими, чтобы предоставить необходимые удобства, и достаточно маленькими, чтобы не гостить до бесконечности. |
