Я восстановил в памяти и эти образы, все они были такие же острые и свежие, как и ужас, мучивший меня. Я Видел хороших парней, кричавших в безумии под влиянием черной магии. Я Видел истинное «Я» мужчин и женщин, хороших и плохих, Видел убийство людей — и смерть. Я видел Королев Фэйри, готовящихся к битве и собирающих ужасающую энергию вокруг себя.

И будь я проклят, если позволю еще одному ужасному воспоминанию отравлять мой разум.

— Ну давай, — прорычал я своей памяти, — смешай этот образ с другими, словно картинку из дурацкого календаря.

И я ранил себя образом этой твари снова и снова, наполняя при этом свой разум еще множеством ужасных и прекрасных вещей, которых мне посчастливилось Видеть, и на тех воспоминаниях, как я справился с этим. Я вспомнил все: с чем и с кем сражался и что уничтожил. Я вспомнил крепость кошмаров и ужасов, в которую я вторгся, и темные врата, которые я отпинал. Я вспомнил лица узников, которых я освободил, и похороны тех, кого не успел спасти. Я вспомнил голоса и смех, радость обретших любовь, и слезы тех, кто ее потерял или лишился.

В мире есть плохие вещи. И от них невозможно сбежать. Но это не значит, что с ними невозможно справиться. Вы не можете избежать жизни просто потому что она пугает, и просто потому, что время от времени вам доставляли боль.

Воспоминание этой твари ранила как черт знает что — но эта боль не была чем-то незаурядным или новым. Я жил с таким прежде, переживу и это. Это не первая вещь, которую я Видел и она не будет последней.

Я не собираюсь кататься из-за этого по полу в предсмертной агонии.

Нахлынувшие воспоминания словно молотом выбили из меня дух и я провалился в темноту.

Когда я вновь пришел в себя, я сидел на кровати в позе лотоса. Ладони лежали на коленях. Мое дыхание было медленное, ритмичное и глубокое. Спина распрямлена. Голова болела, но по крайней мере с ней было все в порядке.

Я осмотрел комнату. Было темно, но мои глаза более или менее привыкли к царившему в комнате полумраку. Я глянул на себя в зеркало на комоде. Спина выпрямлена и расслаблена. Куртка была снята и я остался в футболке с надписью — prefectionist маленькими белыми буквами. Тоненькие темные ручейки крови из каждой ноздри уже подсыхали на верхней губе. Во рту стоял привкус крови, скорее всего чуть раньше я прикусил язык.

Я снова подумал о своем преследователе, и образ заставил меня содрогнуться — но и только. Дыхание осталось глубоким и спокойным.

Такова природа человеческого существа. В целом, мы достаточно приспосабливаемы. Конечно, я не был способен выкинуть из памяти образ ужасной твари, или другие ужасные вещи, которые я Видел, — но если память не может этого изменить, то придется мне. Я мог привыкнуть видеть такие ужасные вещи, на которые можно смотреть и при этом сохранять рассудок. Люди лучшие чем я справлялись с этим.

Морган.

Я снова вздрогнул, но на этот раз не от воспоминаний. А от того, что понял, что это значит, жить с такими отвратительными вещами. Они меняют тебя. Может быть не сразу. Может быть это и не превращает тебя в монстра. Но это оставит шрам — и я знал это.

Сколько раз нужно пережить подобное до того, как превратиться в ужасное существо, выживающее, а не живущее полной жизнью? Я был молодым по меркам чародеев. Каким буду я спустя десятилетия и века отказов от попыток оглянуться назад в прошлое?

Спроси у Моргана.

Я поднялся и пошел в ванную умыться. Я щелкнул выключателем и вздрогнул от резкой боли в глазах, болезненно отреагировавших от резкой перемены освещения. Я смыл кровь с лица и тщательно смыл ее с раковины. В моем бизнесе нельзя оставлять кровь там, где любой ее может найти.

Я снова надел куртку и вышел из спальни.

Билли и Джорджия были в гостиной.