Когда Мона вошла в кабинет, отец стоял у камина. Сэр Бернард был все еще очень красив. Вот только выражение лица стало иным. Беспечность и веселая жизнерадостность уступили место суровому и даже несколько угрюмому взгляду. У отца был усталый вид, он, как всегда, слишком много работал. К тому же по вечерам достойный член парламента довольно часто прикладывался к бренди, чтобы сохранить ясность ума, засиживаясь за бумагами допоздна, и это тоже начало сказываться на его наружности.

Сэр Бернард очень любил дочь, скучал по ней все годы разлуки, а потому искренне обрадовался тому, что она, наконец, вернулась домой. Пожалуй, он единственный из всех членов семьи встретил дочь с любовью и радушием. Она тоже бросилась к нему навстречу и обвила за шею руками. Как здорово, что у нее такой замечательный отец! Ей так много хочется с ним обсудить. Они тут же устроились в креслах у камина, и потекла беседа, непринужденная, по-домашнему доверительная, с веселыми шутками и подколами. Время летело незаметно, точнее, они вообще не замечали его.

Отец и дочь и вправду были очень похожи. Но красота отца была мужественной, свидетельствовала о силе его характера, а потому привлекала не только женские, но и мужские сердца. А Мона с ее утонченной хрупкостью и изысканностью казалась почти неземным созданием.

– Ну, как поживают твои избиратели? – поинтересовалась она у отца несколько шутливым тоном.

– Живут себе в мире и согласии, – серьезно ответил отец. – А вот страна, напротив, просто в ужасном положении. И самое обидное, что представители правящего класса пальцем о палец не ударили, чтобы изменить что-то в лучшую сторону. По правде говоря, мы просто на краю бездны и в любой момент можем рухнуть в пропасть. Но высшее общество категорически отказывается понимать реальность этой угрозы. Для людей света приемы, коктейль-пати и всякого рода сплетни и скандалы много важнее, чем благосостояние страны.

У Моны невольно всплыла перед глазами картина, которую она недавно наблюдала в гостиной матери. Все эти разодетые женщины и их туповатые молодые кавалеры. Есть от чего прийти в негодование. Горечь, звучавшая в словах отца, была ей вполне понятна. Но так всегда бывает с теми, кто хочет добра своим ближним. Нет пророка в своем отечестве. Так было и – увы! – так есть.

Часы пробили восемь, и Мона испуганно подхватилась со своего места.

– Ой, совсем забыла! Мы же приглашены на ужин в половине девятого. Мне надо бежать. До свидания, папочка!

Она запечатлела легкий, как дуновение ветерка, поцелуй на лбу отца и буквально выбежала из кабинета.

– Аннет! – крикнула она прямо с порога. – Скорей приготовь мне ванну. Я еду на танцевальный вечер. Правда, здорово?

Пока Аннет хлопотала в ванной, Мона подошла к окну и бросила взгляд на городскую площадь, залитую вечерними огнями. Лицо ее снова стало серьезным и даже слегка печальным

«А ведь Сэлли права, – подумала она, стряхивая с себя наваждение невеселых мыслей, – надо самой строить свою жизнь, и так, как это хочется мне».

Глава 3

Как описать впечатления молоденькой девушки, которую впервые вывезли в свет? И что такое светская жизнь? Она так похожа на короткую жизнь бабочек, порхающих в золотом мареве солнечного света. Но стоит повеять ледяному ветру светского остракизма, и наши бабочки мгновенно складывают свои разноцветные ажурные крылышки и гибнут, не замеченные никем.