— Не повторится? — прошептала Кейт.

Если она не в силах возвести против него стены, тогда какой смысл сопротивляться?

— Нет, ни за что не повторится.

— Тогда и вы меня простите.

Джек сжал кулаки, не веря своим ушам.

— О, ради всего святого! — проворчал он. — Больше мне не вынести.

И тихо захромал из комнаты.

Кейт понимала, что ей не следовало произносить этих слов. Это не подобает приличной девушке, но раз ее больше не считают приличной, тогда…

И ей нравились его поцелуи, нет, не просто нравились.

Она еще никогда в жизни не испытывала таких чувств, которые неизменно пробуждал в ней Джек Карстерз, держа ее в объятиях и склоняясь к ее губам. После его поцелуев она ощущала себя такой одновременно опустошенной и живой, ликующей и уязвимой и… восхитительнейшим образом плененной.

И ей хотелось еще.

* * *

— Я намерен написать своей бабушке и попросить ее немедленно забрать вас к себе, — объявил Джек, входя в библиотеку, где Кейт стирала пыль с книг.

Она резко обернулась, оторвавшись от своего занятия.

— Но почему? — в тревоге округлив глаза, прошептала она.

Судя по всему, Кейт усердно трудилась: волосы кое-где начали выбиваться из узла, подбородок в пыли, а над правой бровью — пятно от воска. Господи, где еще найдешь девчонку, столь несовместимую с домашней работой? Ей следует выйти замуж за богача хотя бы для того, чтобы ее личико всегда оставалось чистым. Джек старался не выдать взглядом своего веселья, силясь сохранить твердость по отношению к ней.

— Так продолжаться больше не может.

— Как продолжаться?

Взгляд его посуровел:

— Как сегодня утром и вчера вечером.

Кейт зарделась и прижала к груди книгу, которую только что вытирала.

— Вообще-то, я не хочу ехать в Лондон к вашей бабушке.

— Это к делу не относится. Если вы останетесь, может случиться непоправимое.

Кейт в упор смотрела на Джека:

— Правда? — тихо спросила она.

Джек выругался про себя и отвернулся. Проклятье! Под взглядом этих огромных серо-зеленых глаз вся его решимость мгновенно таяла. Надо заставить ее понять, раз и навсегда.

— Храни меня, Боже, от наивных девственниц! — недовольно прорычал он.

Кейт напряглась, как струна, но он этого не заметил.

— Вы не понимаете, в какой опасности находитесь, — произнес Джек.

«О, неужели?» — подумала Кейт.

— Мисс Фарли, у мужчин есть потребности, плотские потребности. Мужчины не похожи на женщин. Когда мужчиной овладевает потребность, он, чтобы ее удовлетворить, обращается к женщине. Вы понимаете меня? Я говорю «к женщине», к любой женщине, первой попавшейся под руку женщине, способной удовлетворить эти самые плотские потребности.

Кейт закусила губу.

Джек снова выругался. Проклятье, ему ничего не остается, как быть по возможности безжалостным с Кейт, чтобы потушить это мягкое сияние, которым всякий раз лучится ее взгляд, останавливаясь на нем. Он не мог предложить ей будущего. Истинная правда, он даже не мог потанцевать с ней, а Кейт Фарли прямо-таки создана для танцев, девушка-пушинка. Не может же он позволить ей похоронить себя в беспросветной нищете, тем более что она и понятия не имеет, чего лишается.

Она никогда не бывала в Лондоне, никогда не танцевала в предрассветный час на пышном балу в объятиях красавцев, поочередно сменяющих друг друга, никогда не посещала оперу, Ковент-Гарден, Друри-Лейн, Олмакс.