Я смотрел в лес, ожидая возвращения Дзио.

– Чем еще вы намерены пренебречь? – дерзко спросил меня Чарльз.

– Предупреждаю…

Мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

Чарльз обвел глазами лагерь:

– Кстати, а где она? Ваша индейская… возлюбленная?

– Где бы она ни была, тебя, Чарльз, это не касается. И я настоятельно прошу впредь не говорить о ней в таком тоне, иначе я буду вынужден преподать тебе урок речевого этикета.

Чарльз холодно посмотрел на меня.

– На ваше имя пришло письмо, – вдруг сказал он.

Достав из заплечного мешка конверт, Чарльз не подал мне его, а бросил. Конверт упал к моим ногам. Я сразу же узнал почерк писавшего. Холден. У меня забилось сердце. Это письмо было ниточкой, протянутой к моей прежней жизни в Англии и главной заботе тех дней – найти убийц отца.

Увидев письмо, я ничем не выдал своих чувств и лишь спросил:

– Есть ли еще какие-то новости?

– Есть, причем хорошие, – ответил Чарльз. – Генерал Брэддок так и не оправился от ран. Наконец-то он мертв.

– Когда это случилось?

– Вскоре после ранения, но весть о его смерти мы получили совсем недавно.

Я кивнул:

– Что ж, по крайней мере с этой задачей мы справились.

– Прекрасно. Полагаю, мне больше незачем здесь оставаться. Рассказать нашим, что вы вполне довольны своей жизнью на лоне природы? Нам остается лишь надеяться, что в будущем вы все же почтите нас своим присутствием.

Я подумал о письме Холдена.

– Возможно, это случится даже раньше, чем ты думаешь, Чарльз. У меня такое чувство, что вскоре меня могут вызвать для решения других задач. Вы все оказались более чем способны действовать самостоятельно. – Я улыбнулся одними губами. Улыбка получилась кислой. – Продолжайте в том же духе.

Чарльз натянул поводья.

– Как вам будет угодно, мастер Кенуэй. Я скажу нашим, чтобы ожидали вас. А пока передайте вашей леди мои наилучшие пожелания.

С этими словами он уехал. Я выждал еще немного, сидя на корточках возле костра. Когда окружающий лес успокоился, я позвал:

– Дзио, выходи, он уехал.

Она спрыгнула с дерева и стремительно направилась к костру. Ее лицо напоминало грозовую тучу.

Я поднялся ей навстречу. Ожерелье, которое Дзио носила не снимая, блестело на утреннем солнце. Ее глаза горели сердитым огнем.

– Значит, он был еще жив. Ты мне соврал.

– Послушай, Дзио, – забормотал я, – я…

– Ты мне сказал, что он мертв, – напомнила мне Дзио. Ее голос становился все громче. – Ты мне соврал, чтобы я показала тебе храм.

– Да, – сознался я. – Так оно и было, и за это я прошу у тебя прощения.

– А земля? – перебила меня Дзио. – Ты что-то говорил о ней. Вы попытаетесь отобрать наши земли?

– Нет.

– Ты лжешь! – закричала она.

– Погоди. Я тебе сейчас все объясню…

Но в руках Дзио уже сверкал меч.

– Я должна убить тебя за то, что ты сделал.

– Ты имеешь полное право сердиться на меня, проклинать мое имя и желать моей смерти. Но правда совсем не такая, какой она тебе кажется, – начал я.

– Убирайся! – выкрикнула она. – Убирайся из этих мест и больше никогда не возвращайся! А если вернешься, я своими руками вырву твое сердце и скормлю волкам.

– Прошу, выслушай меня.