– У нас, Бенджамин, была мечта, – сказал я, глядя ему в глаза. – Мечта, которую тебе угодно было разрушить. И за это, мой падший друг, тебе теперь придется заплатить.

Первый удар я нанес ему в пах. Когда он скрючился и застонал от боли, я ударил его в живот, а затем и в челюсть. Последний удар оказался настолько сильным, что Бенджамин выплюнул два окровавленных зуба.

Я больше не удерживал его тело. Он упал ничком на пол, уже мокрый от прибывающей воды. Корабль снова накренился, но сейчас меня это не волновало. Когда Бенджамин попытался встать на четвереньки, я ударил его ногой, выбив из него последнее стремление к сопротивлению. Увидев поблизости моток веревки, я рывком поставил Бенджамина на ноги, доволок до большой бочки и крепко привязал к ней. Его голова свесилась вниз. Из полуоткрытого рта сочилась кровавая слюна, из носа – сопли. Все это медленно падало на пол. Я подошел, схватил его за волосы, приподнял голову и снова ударил – теперь уже не в челюсть, а в лицо. Услышав хруст костей, я понял, что сломал ему переносицу. Я отошел, отирая кровь с костяшек пальцев.

– Довольно! – послышался крик Коннора.

Я даже не заметил его появления. Коннор смотрел то на меня, то на Бенджамина. На его лице была брезгливая гримаса.

– Мы явились сюда с определенной целью, – сказал Коннор.

– Похоже, у нас разные цели, – качая головой, ответил я.

Но Коннор протиснулся мимо меня и направился к привязанному Бенджамину. Вода была уже на уровне щиколоток. Воспаленные, налитые кровью глаза Черча дерзко и с вызовом смотрели на Коннора. Я мог сломать этому вороватому врачу нос, но сам он не был сломлен.

– Где груз, который ты у нас украл? – спросил Коннор.

– Убирайся к черту! – ответил Бенджамин, сплюнув ему под ноги.

Затем неожиданно Бенджамин запел «Правь, Британия».

– Закрой пасть, Черч, – потребовал я, подходя к нему.

Мои слова не остановили его. Бенджамин продолжал петь.

– Коннор, вытряси из него то, что тебе нужно, и оставим его подыхать здесь.

Коннор выдвинул лезвие своего клинка и приставил к горлу Бенджамина.

– Еще раз спрашиваю: куда ты дел груз?

Бенджамин посмотрел на него и заморгал. Я думал, он ответит оскорблением или даже плюнет Коннору в лицо, но неожиданно он заговорил:

– Он на одном островке, ожидает отправки. Но у тебя нет на него никаких прав. Он не твой.

– Верно, не мой, – согласился Коннор. – Он предназначался тем людям, которые думают не только о себе. Которые сражаются и умирают, чтобы быть свободными от тирании таких, как ты.

Бенджамин печально усмехнулся:

– Не те ли это люди, что воюют мушкетами, отлитыми из британской стали? И не британскими ли бинтами они перевязывают свои раны? Как же хорошо они устроились – мы работаем, а они пожинают лавры.

– Ты плетешь небылицы, чтобы оправдать свои преступления. Словно ты невинная овечка, а они – воры, – возразил ему Коннор.

– Все зависит от точки зрения. В жизни нет ни одного пути, который честен, справедлив и никому не приносит вреда. Думаешь, у короны нет принципов? Нет права чувствовать себя преданной? Уж тебе ли этого не знать? Ты же не зря сражаешься с тамплиерами, которые считают свое дело справедливым. Вспомни мои слова, когда в следующий раз будешь утверждать, что только твой путь ведет к настоящему благу.