– Ну…

– Да, это новоделы. Вот только земля под ними та же осталась, по которой ноги этих богов ступали. Не так важно, когда, где и кем овеществленный символ сработан, важно, откуда он силу черпает. Ладно, не суть. Сюда идите.

После того, как молодые люди выполнили ее просьбу и тоже оказались под перекрестным взглядом мрачно выглядящих в ночной темноте идолов, тетя Паша вздохнула, и громко произнесла:

– Фома Фомич, привет тебе. Открой мне дорогу в свой дом, поговорить надо.

И – ничего. Тишина стояла вокруг, только где-то неподалеку филин отрывисто ухнул.

– Хватит старые обиды поминать – уже более властно повторила женщина – Было – и прошло, что через столько лет крайнего выискивать? Раз сама пришла, значит, есть на то повод. Открывай путь, говорю! Обещаю, вреда тебе никакого нынче не причиню и неволить никак не стану. Просто потолкуем о том и о сем. И не без выгоды для тебя.

И снова – ничего не произошло.

– Да чтоб тебе, старый ты хрыч! – топнула ногой тетя Паша – Сказано же – разговор важный! Хорош уже припоминать то, что я тебе тогда…

Деревья неподалеку от сотрудников отдела странно скрипнули, словно дверь на несмазанных петлях, после качнулись, и на поляну кубарем вылетел невысокий старичок в когда-то добротной, а теперь разодранной, а местами и окровавленной одежде.

– Фома? – изумилась тетя Паша – Слушай, в подобные крайности-то впадать все же не стоило. Нет, мне как женщине безусловно приятно, что ты, забыв все наши разногласия, вот так, раздирая в клочья вещи и кожу, мчишься сюда, наплевав на любые преграды, но можно было ограничиться чем-то менее зрелищным. Например, просто открыть короткую дорогу на твою гору. И все. Хотя столь пылкие чувства, разумеется, достойны всяческого…

– Какие чувства? – фальцетом завопил старичок – Ты о чем? Нет у меня никаких чувств к тебе, и не было никогда! И быть не могло! Ты человек, а я нет. Ерунда какая! Да я разве что убить тебя хотел пару раз, вот и все чувства!

– Красивая сцена могла получиться – чуть расстроенно сообщила присутствующим Павла Никитична, довольно кокетливым жестом поправив волосы – Академическая. Давние друзья-неприятели встречаются вновь, и все такое. У меня ведь, Коля, немалый сценический дар имеется. Помню, мы с Константином Сергеевичем как-то в «Савое» шампанское пили по зиме, он мне так и сказал: «вот тебя, Павла, ничему учить не надо, не то, что иных актерок». Хотя, может, он и не это имел в виду, конечно. Мы с ним тогда… Кхм… Н-да. Но он был гений, а их поди пойми. Ладно, не суть. Фомич, если дело не во мне, то отчего ты такой замурзанный? Словно волки тебя зубами драли, честно слово.

– Они и драли! – заорал в голос старичок – Только не простые, а оборотные. Меня! В моем доме! В моем лесу! Как зайчишку! Каково?

– Зело борзо – оценила его слова уборщица – То-то мне вой не понравился. Стало быть, все же оборотни.

– Все препоны поломали, все запоры да замки сорвали, тайные и явные – бормотал Фома Фомич, вставая на ноги – Ничего их не сдержало. Ничего! Что нож сквозь масло через лес прошли, и прямо к моему дому выбрались. Чудом улизнул.

– Выходит, кто-то им помог – резонно заметила тетя Паша – Рубль за сто даю.

– Выходит – хозяин Битцевского парка на секунду задумался, а после как-то по-другому, по-новому глянул на отдельскую уборщицу – И не ты ли этот «кто-то», а? А что, с тебя станется, ты ведь тоже та еще волчица.